Желев Ж. Фашизм. Тоталитарное государство. 1991

Процесс «о подстрекательстве» крестьян был начат «против одного из основателей Фаланги — директора «Гасета рураль» графа Монтарко» (26—98).

Лабаде Отермин, также один из представителей старой фалангистской гвардии, член Национального совета Фаланги, гражданский губернатор Астурии на протяжении многих лет выступает против официальных профсоюзов, заявляя, что они «потеряли свое лицо и престиж, полностью перейдя на службу правительству, которое использовало их, скорее, как политический инструмент, нежели как средство выражения чаяний трудящихся» (26—98). Он выступает за реформацию профсоюзов, чтобы «выборная линия возобладала над политической линией, которая сегодня является господствующей» (26—98).

Даже Хосе Солис Руис, до недавнего времени секретарь Фаланги, позволил себе заявить в международном клубе печати в Мадриде по поводу забастовок рабочих: «Недостаточно запретить забастовку, надо установить систему, которая сделала бы ее ненужной» (26—99).

Кроме индивидуальных актов оппозиционного отношения к правительству и его политике, фалангисты, особенно левые, выражают и коллективные протесты, присоединяясь к рабочим демонстрациям. «В первомайском обращении к испанским трудящимся в 1963 году рабочая профсоюзная оппозиция отмечает, что в забастовках «кое-где принимали участие гак называемые «левые фалангисты», которые сегодня ощущают себя все более отдаленными от режима».

«Левые фалангисты» выступили с критикой правительства. 52 человека — среди них президент кружка Хосе Антонио и семь членов кортесов — направили Хосе Солису Руису письмо, в котором подчеркивалось: «В течение последних шести лет правительственная политика довела рабочих до неповиновения, не оставив им иного средства, кроме бунта, в результате Испания и весь мир узнают об их несогласии с этой политикой...» (26—97).

3. Распад системы массовых официальных организаций

Велел за фашистской партией распад охватывает систему официальных массовых организаций, которые остаются без политического руководства и контроля. Отделение фашистской партии от государства (и особенно его враждебное отношение к ней) ведет к быстрому разоблачению антирабочего характера «вертикальных профсоюзов». Пропадает весь идеологический гарнир, которым фашистская партия в течение десятилетий заботливо украшала «профсоюзное блюдо», дабы прикрыть подлинную природу и функции «вертикальных профсоюзов». Они тоже начинают отходить от государства и выступать против него.

Так осуществляется процесс, обратный тому, который протекал на этапе восходящего развития фашистского государства, когда оно, прибирая к рукам массовые организации, превращало их из орудия грудящихся в орудие против трудящихся. Теперь происходит обратное: отделяясь от буржуазного государства и противопоставляя себя ему, профсоюзы снова становятся орудием трудящихся против государства. Из резерва государства, использовавшего их для подавления своих про тивников, они превращаются в его врага, против которого оно вынуждено бросать вооруженную полицию и армию.

Этот процесс превращения во врага принимает разнообразные формы — от политических демонстраций и собраний до создания новых массовых организаций.

Основной, ярко выраженной тенденцией является отказ от прежних принципов официальных организаций, роспуск самих этих организаций и создание вместо них новых массовых объединений трудящихся и молодежи на демократических началах и на основе полной добровольности.

Студенты, например, массово бойкотируют СЭУ (Испанский университетский профсоюз), основанный в 1936 году Фалангой как обязательный профсоюз испанских студентов: власти зачисляли в его ряды каждого поступившего в университет. Неизменными требованиями студенческих демонстраций 1956—1957 годов стали: упраздни ть СЭУ и создать свободные профсоюзы, восстановить автономию университетов, вер

хов

нуть гражданские и политические свободы и т. д. «К концу 1964 года выход факультетских студенческих организаций из СЭУ стал почти повсеместным явлением» (26—39). Поз і ому в 60-е годы СЭУ не без основания называют «тонущим кораблем». Студенческие организации, покинувшие СЭУ, объединяются в Свободную ассамблею студентов, которая в ходе борьбы сформировалась стихийно как новая демократическая форма студенческого профсоюзного движения.

В начале 1965 года 4-я Свободная ассамблея студентов (предыдущие состоялись в 1956, 1962 и 1964-м) приняла заявление, в котором изложена программа нового студенческого движения: «1) профсоюзная свобода, понимаемая как создание автономного, демократического, представи тельного, свободного и независимого профсоюза, нс подверженного никакому политическому или академическому насилию; 2) всеобщая амнистия для всех находящихся иод следствием, в заключении или оштрафованных студентов; 3) свобода волеизъявления в университетах; 4) свобода ассоциаций в университетах; 5) солидарность с трудящимися, выступающими с теми же демократическими требованиями» (26—40 и 41).