Желев Ж. Фашизм. Тоталитарное государство. 1991

Согласно другому анекдоту я послал большую статью о культуре в газету «Народна култура». Представитель редколлегии, обрадованной, что я вновь встал на партийные позиции, решил позвонить мне:

— Мы очень рады вашей статье... Согласны с ней полностью... Печатаем ее без каких бы то ни было изменений... Но почему вы прислали ее без подписи?

— Потому, что она не моя...

— То есть как?

— Она написана Геббельсом...

Был и такой анекдот, в котором сравнивались несравнимые вещи. Что сделали пароды Восточной Европы после второй мировой войны? Венгры подняли восстание в 1956 г., чехи устроили «пражскую весну» в 1968 г., поляки в 1980 г. создали «Солидарность», болгары в 1982 г. издали «Фашизм».

Сопоставлять издание книги с народным восстанием или с массовым народным движением, разумеется, нельзя, но этот анекдот показателен, ибо характеризует умонастроения общества, даже если расценивать анекдот как самоиронию.

«Активный борец против фашизма» — звание, которого в НРБ удостаивались участники движения сопротивления против фашизма. Это звание давало ряд привилегий. (Прим, пер.)

В той противоречивой и трагикомической ситуации, в какой оказались преследователи книги, очень актуальным стал советский анекдот об «усатом диктаторе».

Пьяный в дым человек кричит ночью на Красной площади, перед Мавзолеем Лепина: «Смерть усатому диктатору! Смерть усатому диктатору!»

Караул делает вид, что не видит его, с нетерпением ждет, когда он уберется. Но тот выкрикивает свой лозунг, да еще и кулаком грозит. В конце концов позвали дежурного офицера. Полковник задержал пьяного и доложил Сталину, что задержан злостный враг, кричавший «Смерть усатому диктатору!». Сталин ответил, что у него заседание и пусть приведут крикуна через три часа.

За эти три часа пьяница протрезвел. И когда Сталин спросил, кого он имел в виду, крича: «Смерть усатому диктатору!», он ответил:

Гитлера, конечно. Он вероломно напал на нашу страну, разрушил тысячи городов и сёл, уничтожил миллионы советских...

— Достаточно! Правильно, гражданин!

И, повернувшись к офицеру, Сталин спросил: «А вы, товарищ полковник, кого вы имели в виду?!»