Желев Ж. Фашизм. Тоталитарное государство. 1991

Однако, согласно идеологам фашизма, государство вовсе не уничтожает истинную интеллигенцию. Наоборот, оно лишь изгоняет те «анархистские» и «нигилистические» элементы, что разлагают интеллигенцию, мешают ее позитивной работе. Выдвигая бездарностей и полуин геллигентов, готовых сотрудничать с ним, доказавших свою политическую преданность, фашистское государство считает, что создает новую «подлинную» интеллигенцию, преданную народу и ему. В руки этих политически заслуженных полуинтеллигентов и отдается власть в творческих объединениях.

Во главе всех объединений в Германии стоят самые бездарные люди. В Палате изобразительных искусств заправляет любимец Гитлера профессор А. Циглер — посредственный художник, застрявший на технике рисунка первой половины XIX века. Два его «классических» полотна — «Богиня искусств» и «Четыре элемента» — своим примитивным реализмом, филистерской сентиментальностью могут вызвать у любого знатока лишь жалость. Во главе Союза доцентов стоит неизвестный в науке, но заслуженный в политике профессор д-р Шульце; оберфюрер СС профессор д-р Лсних, не имевший никакого отношения к кинематографу, является президентом Кинопалаты; президент Пресс-палаты Макс Аман — одновременно и управляющий центральным издательством национал-социалистской партии; Филипп Булер, имперский управляющий национал-социалистской партией, ответствен за национал-социалистских писателей, группенфюрер СС и государственный советник Ганс Йост — президент Имперской Палаты писателей и Немецкой Академии поэзии. И наконец, президент самой Палаты по культуре не кто иной, как д-р Гсббельс.

Точно так же подбирается руководство различных академий — театральной, юридической и т.д. Интеллектуальные союзы, объединения и учреждения, как правило, возглавляются самыми заслуженными в политическом отношении членами национал-социалистской партии. Им государство доверяет политическое руководство.

б) Искусство и литература в подчинении

у фашистской партии

Объединение интеллектуальных работников в союзы не самоцель. Э го прежде всего средство насаждения партийных идеалов и норм в искусстве и литературе. После того как фашистская партия добивается абсолютной политической монополии во всех областях государственной и общественной жизни, она не может позволить литературе и искусству пропагандировать идеалы и нормы, противоречащие ее пониманию красивого и некрасивого, доброго и злого, героического, справедливого и т.д. Партия хотела бы видеть свои нравственные и эстетические идеалы облаченными в художественные одежды.

Она чувствует себя вправе требовать создания художественных произведений, отвечающих ее вкусам и задачам. На литературу и искусство она смотрит как на свою вотчину, точно так же, как на военное дело или образование. Литература и искусство могут сыграть полезную для нее роль, только если возьмут на себя функцию художественными средствами воспитывать народ в духе фашистской идеологии, т.е. если будут преподносить народу национал-социалистские идеалы в форме искусства. Литература и искусство рассматриваются как своеобразная художественная пропаганда, оказывающая в отличие от обычной более длительное и сильное воздействие. Наверное, потому государственный секретарь Министерства пропаганды Вальтер Функ заявляет: «Пропаганда культуры и рукц-водство ею находятся в неделимом единстве» (151 257). Для того чтобы литература и искусство могли выполнять пропагандистскую миссию, перед ними ставится первостепенная задача — приблизиться к широким массам, воздействовать на них как выбором изображаемой темы, так и изобразительными средствами. Эта первостепенная задача называется связью искусства с народом. «Фюрер хочет, чтобы немецкое искусство избавилось от своей оторванности от народа, он хочет, чтобы и впредь укреплялось его воспитательное и очищающее воздействие.

...От немецких художников фюрер требует, чтобы они отказались от замкнутости в себе, заговорили о своей привязанности к народу; эго должно проявляться в выборе отображаемой темы, народной и понятной, отвечающей национал-социалистскому идеалу храбрости и героизма» (178—200).

Социальная миссия, которую фашизм возлагает на искусство (воспитывать народ в духе партийной идеологии), выражена еще яснее в одном из номеров (за 25 февраля 1937 года) органа СС «Черный корпус». «Воспитательная функция искусства — эго народная педагогика в самом благородном смысле слова, потому что она пробуждает в людях самое драгоценное, утверждает жизнь» (178—200).

В таком же духе пишут все теоретики и историки искусства, даже поэты третьего рейха. «Настоящий поэт, — заявляет национал-социалистский поэт Герберт Мюлленбах, — формируется на фоне счастья своего народа, и в то же время вся скорбь народа проходит через его сердце» (180—317).