Железная корона

Наверное, впервые она говорила серьезно, и в голосе не слышалось ни насмешки, на раздражения, ни злости.

— Почему?

— А как ты думаешь, почему ты сейчас не в тюрьме, а здесь?

Я лишь пожала плечами.

— Ты — истинная императрица, и нынешнему императору очень нужна ваша с принцем свадьба. Но если принца не станет, ты никак не войдешь в императорскую семью. Не ждать же в конце концов, когда подрастет младшенький. Тем более, что с его состоянием здоровья надежды на это мало.

— Он действительно так плох?

Почему-то в этот момент я думала не о своей будущей семье, а о том, какой, должно быть, это кошмар для императрицы: старший сын погиб, младший слаб здоровьем, а теперь и с Дженардом случилось такое.

— О да, бедняга Гилем пока справляется с его состоянием, но похоже, он награни отчаяния. Можешь себе представить, он даже спрашивал у меня о каких-нибудь темных снадобьях, которые могли бы помочь.

— И что же, помогли?

— Нет, конечно. Я их ему и не дала. Всякому известно, смешивать темные снадобья со светлыми очень рискованно. Никогда не знаешь, что получится.

— Но когда мне было плохо после ваших духов, он дал мне светлое зелье и мне сразу стало легче.

Магистр Калмин пожала плечами:

— Но ты молодая, пышущая здоровьем девица, а не малолетний ребенок. К тому же, с чего ты взяла, что это зелье было светлым? Впрочем, возможно, он не слишком дорожил твоим благополучием, но тебе повезло.

Не думаю, что в арсенале светлого целителя были темные снадобья. Скорее, верно последнее. А значит, находясь во дворце, я рисковала куда чаще и больше, чем сама думала.

— Впрочем. это и не важно, — магистр Калмин улыбнулась так ласково, что у меня мурашки по спине пробежали. — Боюсь, и для тебя, и для Линарда важно только одно.

— Чтобы принц выжил, — медленно проговорила я.

— Чтобы принц выжил, — повторила Магистр Калмин.

— Я вернусь к своим друзьям, — то ли сообщила, то ли спросила я.

Она лишь молча кивнула и даже не повернула головы в мою сторону, когда я выходила из класса.

В этот день мы разошлись поздно. Строили предположения, гадали, вспоминали мельчайшие детали всех бесед. Но итог был, увы, неутешительным. Вечером, когда я возвращалась в свою комнату, никто из нас по-прежнему не имел представления о том, кто убийца.

В комнате все было по-прежнему. Да и что тут могло измениться в мое отсутствие. Шкаф, кровать, окно. За окном Карла с воронятами. И призрак, выплывающий из шкафа. Почему-то видеть его было радостно и отрадно.

— Ты вернулся!

— Опять ты шляешься по ночам. Ну что за императрица из тебя выйдет!

Приятно знать, что даже когда все рушится, даже в наступающем хаосе что-то остается неизменным.

— Скажи, ты ведь был во дворце? Ты видел, куда они повели Линарда?

— Не видел, но потом его нашел. Жив-здоров твой любовник, и даже накормлен. Но боятся его они, я тебе скажу, просто жуть. Хотя он же в наручниках. Не опаснее котенка. Вот это мужчина, я понимаю. Такого ужаса на всех нагнал, — он вздохнул. — Жаль, что казнят. Второго такого жениха мы уже не найдем.

— А может ты видел, что случилось тогда с принцем? Кто его мог так?

— Да как же я мог видеть? Я за вами присматривал.

— Шпионил, — поправила его я.

— Присматривал.

Спорить было бесполезно, да и не хотелось. Все это: жаркие поцелуи, нежные объятия, сладкое чувство уверенности и безопасности в кольце любимых рук, вся нежность, все признания — все это словно осталось в какой-то другой жизни. А впереди была только безнадега и пустота. Я знаю, что он невиновен, могу это доказать, но как только открою рот, никто больше не поверит ни одному моему слову. Как же это больно, больно и несправедливо.

Полночи я проворочалась в постели. Заснула только под утро, но едва сомкнула глаза и стала проваливаться в сон, как понимание обрушилось на меня лавиной. Все стало на свои места, все стало понятным и очевидным. Я подскочила с кровати и даже не озаботилась тем, чтобы надеть платье, набросила теплое пальто сразу на ночную рубашку и выскочила на улицу, на ходу застегивая пуговицы. Меня хлестнуло холодным ветром, но это было ничего, это было не важно.

Сейчас ничего не было важным, кроме времени.

Глава 38

Истукан-охранник встретил меня на входе в преподавательское общежитие.

— Беспокоить преподавателей по ночам нельзя, — отрезал он.

Боги, как я могла забыть об этом!

— Мне нужна магистр Калмин, — заявила я ему.

— Магистр Калмин отдыхает, как и другие преподаватели.

— Вопрос жизни и смерти. Она сама вам спасибо скажет. А если не разбудите, она будет в ярости.

— Утром.

— Лучше позовите.

Истукан застыл, не подавая никаких признаков жизни. Вот же дурацкое изобретение. Ну и как мне понять, что он сейчас делает: посылает какие-то непонятные сигналы преподавательнице или просто дрыхнет, считая, что разговор окончен?

Потянулись минуты тревожного ожидания. Минуты, которые чертовски дороги. Каждая из них.