Железная коза

ИЗ ДОКУМЕНТОВ:

У. Дарвин «Похождения видов»

…Взять несколько особей молодых, здоровых обезьян, желательно шимпанзе. Заставить их работать восемь часов в сутки. Получатся люди. Теперь следует заставить их работать двенадцать часов в сутки. Получатся лошади.

Из этого промежуточного продукта можно вывести барана — добавив новые ворота; козла — пустив в огород; осла — дав точку опоры…

Б. Шваркс «Первичный капитал»

…Труд сделал из обезьяны обезьяну, которая труд возненавидела. Остальные обезьяны при встрече кричали запачкавшей руки отщепенке: «Эссе хомо!», что в переводе с их бедного на эпитеты языка значило: «Сиди лучше дома!», и били палками, которые эта дура заготовила как первобытные орудия труда для всего племени.

Путем селекции при помощи потогонной системы из этого «хомо» получили осла.

Подкрепившиеся приказчики, презирая удобства, полукругом сидели на сыром песке у костра. Языки пламени поочередно выхватывали из мрака одухотворенные лица, объединенные лозунгом: «Темное» прошлое, «светлое» будущее и «нефильтрованное» настоящее. Цикадами чирикали старые, но верные пейджеры. Кто играл в тетрис, кто — в армреслинг.

— А вот скажи, — отложив губную гармошку, обратился вихрастый паренек к мужичку с детскими бегающими глазами. — Ты многое на свете видел, скажи, что такое «бутик»?

— О! — мечтательно зажмурив детские бегающие глазки, сладко откинул голову умудренный. — Это такой магазинчик. Допустим, ты знаешь, сколько стоят брюки, но в бутик берешь денег вдвое больше. И все равно мало, там они стоят дороже в десять раз. И милашка-продавщица вокруг тебя вьется, щебечет, зараза, пока не купишь.

А чуть поодаль, почти невидимый в слабых всполохах костерка, стоял, возложив руки на грудь и гордо воздев подбородок, Лахудр-гирей. В темной шляпе, непроглядных очках и прорезиненном плаще он был подобен утесу. И думал о вегетарианстве.

Ночь была чудесная, но бестелесная. Звезды подмигивали, дразнясь. У куста колючки влажногубая дама обратила внимание на статного верблюда, бравого, как трое мушкетеров.

— Вам тоже не спится? Действительно, ночь какая-то волшебная, — начала она на «вы» и издалека.

— Мадам, — прямо ответил верблюд. — Я оплевал двух бедуинов, вождя племени Сиу, полкового капелана, двадцать семь паломников, сто сорок три торговца арбузами и одну трансформаторную будку. Маленькую трансформаторную будку под большим напряжением. Я верблюд телом, но душой я был дикий, бешеный бенгальский тигр. И теперь в неволе не могу размножаться.

Вдова божьей милостью вернулась к сваленным в кучу грузам. «Будем считать, — решила она, — что у меня произошла миленькая чисто символическая первая брачная ночь. А может быть, кроме этого больше ничего интересного не будет?» И тут-то гладкошерстая Озноба Козан-Остра, вдова по случаю, запаниковала всерьез.

С пачкой замацанных мелкокупюрных надежд она стала в очередь обменника. Воровато озираясь, к вдове скользнула темная личность Доброта. Она предлагала забрать надежды по очень высокому курсу. Но Озноба не соблазнилась: мало ли что ей могут втюхать — самобичевание, или того хуже — всепрощение. Ознобушка выстояла очередь и через полчаса пытки определителем подлинности купюр разменяла доллары надежды на рубли ненависти. Стабильная верная валюта.

Мудрец, известный открытым письмом в рекламные газеты с требованием двадцатипроцентной скидки для брачных объявлений и объявлений о конце света, Айгер ибн Шьюбаш мог бы поведать дамочке такую притчу:

«Лег Саидбек спать, да вспомнил, что не завел будильник. Встал, завел, лег, задремал. Вдруг вскакивает испуганно: а не забыл ли завести будильник? Встал, проверил, успокоился, лег, задремал. Вдруг вскакивает испуганно: а не забыл ли завести будильник? Проверил, успокоился, лег, задремал. Вдруг вскакивает испуганно: а не забыл ли завести будильник?

Если бы на седьмой раз будильник не сломался, Саидбек так бы и вскакивал всю ночь. И наверняка бы не выспался».

* * *

Осела пыль. За спиной каравана остались чахлые кустики сангвинарии канадензис и сухие, как памперсы, колодцы.