Железная Маска

Человек, попавший в такую воронку, постоянно опирался ногами о ее коническую стенку, но такой опоры было недостаточно, так как на ноги воздействовал вес тела. В такой каменной воронке самый крепкий человек не выдерживал двадцати четырех часов, чтобы серьезно не повредить себе кости.

В то время как мрачный кортеж спускался по извилистой и темной лестнице в подземелье, надзиратель в нем занимался каким-то необычным делом. Он стоял в одной из воронок, чье дно, несомненно, было расширено и двигался там с относительной легкостью человека, стоявшего на ровном дне, хотя легкости его движений мешали высокий рост и, в особенности, необычайно широкие плечи.

При слабом свете фонаря видно было, как ритмично двигались его руки, сопровождаемые ударами лома о скалу. Ему отвечали такие же удары из-под земли. Неожиданно он прекратил работу, прислушался и трижды резко и торопливо стукнул. Под землей тоже прекратился таинственный стук. Уцепившись за край воронки, он подтянулся на руках, взял фонарь и стал быстро подниматься вверх по деревянной лестнице, через квадратное отверстие соединявшей два этажа.

На мгновение свет фонаря осветил лицо этого оригинального тюремщика. Это был Антуан. богатырского телосложения брат Жуанона и Лекьера.

Одним прыжком поднялся он на площадку сводчатого зала, где находилась подземная тюрьма, и с куском черного хлеба в руках уселся в углу в тот момент, когда стала открываться дверь, пропуская палачей Сюзанны. Первым вошел Лекьер. Он обменялся с братом быстрым взглядом, словно предупреждая его, чтобы тот вел себя осторожно. Но это немое предостережение было излишним: никогда еще лицо нелюдимого надзирателя не выглядело таким идиотским. Он медленно поднялся, словно был недоволен прерванным обедом.

— Эй, парень, — обратился к нему Сен-Мар, — сейчас здесь у тебя нет ни одного заключенного. Верно?

— Ну, нету.

— Я принес тебе одного… или, лучше сказать, одну.

— Это одно и то же.

— Ну и дурак! — пробормотал губернатор.

Сен-Мар повернулся к солдатам, державшим носилки с женой, и приказал:

— Пойдемте к воронкам.

Антуан, став во главе группы, направился к лестнице. Он медленно стал спускаться, освещая фонарем путь мрачной процессии, следовавшей за ним. Сен-Мар, Росарж и Ньяфо замыкали шествие. Когда все спустились на нижний этаж, губернатор сделал знак надзирателю.

— Возьми эту женщину, — указал он, — и помести ее в воронку!

С большой естественностью идиот перенес Сюзанну в каменную воронку и, поднявшись, доложил:

— Готово!

— Слушай внимательно, — предупредил его губернатор, — ты останешься здесь до тех пор, пока она не придет в сознание.

— Но она как будто мертвая!

— Вот скотина! Нет, она не мертвая, но нужно, чтобы это поскорее случилось. Когда она как следует накричится, — ты знаешь про отверстие вверху — дашь ей попить. Потом снова опустишь ее в воронку и оставишь ее там до тех пор, пока она не начнет умирать. Тогда ты поднимешь ее снова и позовешь меня. Ты понял?

— Да.

— Теперь скажи мне: ты доволен?

— Нет.

— Чего тебе не хватает?

— Еще мяса.

— Тебе будут давать двойную порцию.

— И еще вина.

— Будут давать два стакана. Кто тебе приносит обед? Жуанон?

— Нет, другой.

— Я извещу его. А теперь в точности исполни мои приказы, иначе вместо мяса и вина будешь танцевать на веревке.

Антуан полуоткрыл рот. Глупая улыбка готова была появиться у него на лице, но этого не произошло. Ужасный крик, болезненный вопль прозвучал под сводами подземелья. Придя в сознание, Сюзанна почувствовала боль.

И тогда разыгралась страшная и ужасная сцена. Господин де Сен-Мар и Росарж взобрались на край воронки и целый час бесстрастно и чуть насмешливо слушали болезненные стоны несчастной женщины. Все это время Антуан простоял, прижавшись к стене и дрожа от возбуждения.

Наконец страшные стоны прекратились. Несчастная жертва снова потеряла сознание.

— Теперь можно уйти, — улыбаясь, проговорил Сен-Мар. — Вернемся сюда часа через два… Ну как, Ньяфо? Что вы скажете обо всем этом?

Карлик прорычал что-то неопределенное. Мысли его были заняты совсем другим. В продолжении всей страшной сцены несчастная жертва меньше всего его интересовала. Он не спускал глаз с надзирателя, могучая фигура которого его очень заинтересовала.

"Черт побери! — размышлял он. — Если бы невероятность подобной отваги не была бы очевидной, то я поклялся бы, что этот человек — один из тех авантюристов, с которыми я уже неоднократно имел дело.

Но ведь они были на краю гибели в пещере Апремона! Только благодаря своей счастливой звезде я смог выбраться оттуда! Я отдам душу дьяволу, если этот человек окажется тем, о ком я думаю… В конце концов, пока этот превосходный муж переживает за свою жену, займусь-ка я разрешением своих сомнений".

И Ньяфо немедленно приступил к исполнению своего проекта. Он поднялся в комнату, расположенную над камерой монсеньера Людовика, и скорчился около отверстия, дававшего ему возможность по своему вкусу следить своим единственным, сверкавшим от злобы глазом за узником.