Железная маска (сборник)

– Милая Нанси, – сказал принц, взяв руку девушки, – так как я не более чем ваш друг, скажите мне: долго ли придется ждать, чтобы увидеть ее?

– Вы здесь в плену до тех пор, пока ее величество не соблаговолит уйти.

– Вы проводите меня?

– Конечно. Я не собираюсь прятать вас здесь.

– А я не отказался бы от этого… – прошептал принц.

Нанси погрозила ему пальцем.

– Я передам это Раулю, и он вызовет вас на дуэль…

Девушка вдруг встала и прислушалась.

– Королева идет к себе! Пойдемте.

Она взяла принца за руку и снова увлекла на темную лестницу.

Комната Нанси находилась на втором этаже Лувра, а покои Маргариты – на первом, как раз под комнатой камеристки.

У Генриха забилось сердце.

Нанси остановилась у потайной двери, которая вела в комнату принцессы.

– Позвольте дать вам совет, – сказала девушка, нагнувшись к уху принца.

– Я слушаю.

– Не выдавайте меня… И я буду служить вам.

Нанси отворила дверь, и принц очутился в комнате принцессы.

Услышав шум, Маргарита подняла голову и заметила Генриха.

Легкая краска покрыла ее щеки. Принцесса приветствовала принца движением руки и сделала знак Нанси.

Камеристка задвинула задвижку на двери, которая вела в парадные комнаты, и вышла через маленькую дверь в коридор.

Маргарита взглянула на того, кого принимала за бедного гасконского дворянина.

Генрих стоял в нескольких шагах от нее в позе самого почтительного и робкого влюбленного. Это понравилось принцессе, кроме того, она получила возможность взять себя в руки.

– Месье де Коарасс, – сказала она, протягивая руку для поцелуя, – как вы счастливы, что вы не принц!..

Генрих улыбнулся.

– Я хотел бы быть принцем, – прошептал он.

– Напрасно. У меня с утра голова трещит от политики, королева-мать не дала мне ни минуты покоя.

Генрих робко приблизился.

– Садитесь, де Коарасс, – продолжала принцесса, – надеюсь, сегодня мне больше не будут надоедать гневом короля и беспокойством моей матушки по поводу Рене…

Генрих сел на скамейку рядом с Маргаритой.

– Вы, кажется, обещали, де Коарасс, рассказать о любви графини де Грамон к принцу Наваррскому, моему будущему супругу?

Вопрос пришелся по душе Генриху – разговор обещал быть веселым.

– Ваше высочество, – сказал он, – графиня де Грамон пользуется во всей Наварре репутацией хорошенькой женщины.

– Я видела ее, – сказала Маргарита.

– Особенно когда ее сопровождает супруг.

– Да, бедный граф стар и некрасив. Но, кажется, его жена позволяет себе…

– Гм! – произнес Генрих.

– Говорят, она без ума от принца…

– Нет, не без ума! Но она его очень любила…

– Как! Разве она его больше не любит?

– Может быть, и любит… Но принц разлюбил ее.

– Что вы говорите, месье де Коарасс?!

– Правду, ваше высочество.

– Значит, они разошлись?

– Кажется, да.

– Но дворянин, только что приехавший из Наварры, которому королева Иоанна д’Альбре поручила засвидетельствовать свое почтение королеве-матери, ничего не говорил об этом.

– Что же он сказал, ваше высочество?

– Он сказал: «Ее величество королева Наваррская, чрезвычайно желающая этого брака, опасается только одного – чтобы страсть принца к графине де Грамон не послужила препятствием к нему.

– Неужели?

– Я заключила, что принц, так же как и я, старается избежать этого брака.

Генрих сделал над собой усилие.

– Если бы принц увидел вас, ваше высочество, то не избегал бы его.

– Де Коарасс, я уже говорила вам, что не люблю льстецов.

Генрих снова покраснел. У него был такой простодушный вид, что Маргарита пришла в восторг и спросила:

– Значит, принц не любит Коризандру?

– Нет, ваше высочество.

– Как давно?

– Почти месяц.

– Вы не знаете, почему так случилось?

– По двум причинам.

– Неужели?

– Во-первых, графиня де Грамон ужасно ревнива.

– Бедная женщина!

– Во-вторых, принц полюбил другую.

– Вот как!

– И странное дело, сказали бы мужья, – он любит ту, которая должна стать его женой.

– Что вы говорите? – вскричала удивленная Маргарита.

– Я передаю вам сплетни и слухи, которые ходят при наваррском дворе.

– Он… любит меня?!

– С тех пор как увидал ваш портрет.

– Ах! – засмеялась Маргарита. – Ваш принц, вероятно, очень быстро увлекается…

– Ему двадцать лет, ваше высочество…

Генрих замолчал и так нежно посмотрел на Маргариту, что у нее сильнее забилось сердце.

– Если бы я увидела этого принца в ботфортах и куртке из толстого сукна, то, ручаюсь, не влюбилась бы…

– Я могу описать его внешность, ваше высочество.

– Нет, не надо. Вернемся к графине. Она, должно быть, в отчаянии…

– На это я ничего не могу ответить вашему высочеству, потому что я уехал из Нерака в то время, когда любовь принца к графине начала угасать…

– А! – протянула немного разочарованная Маргарита.

– Так что я несколько затрудняюсь…

– Знаете ли, – сказала Маргарита, посмотрев на часы, – уже довольно поздно…

Покраснев, Генрих встал.

– Если ваше высочество желает, я завтра могу набросать портрет принца Наваррского.

– Завтра?

Пришел черед Маргариты краснеть. В глазах молодого человека была мольба.

– Хорошо! – сказала она. – Приходите завтра…

Она протянула ему руку, которая слегка задрожала в его руке. Он поднес ее к губам, и рука принцессы задрожала еще сильнее.

Генрих упал на колени.