Читаем Железная мистерия полностью

Железная мистерия

Взвизги, истошный вой. Поножовщина.

Девушка и Молодой интеллигент из крипты — теперь Сотрудник Экклезиаста — пробираются между бараками.

Девушка

Он говорит, что сейчас — герой,Кто нянчит детей и подростков.Но ведь и у взрослых остался поройОт личности — только остов.Кто мог бы в ребят наследье вековИ правду внедрять, изведавКругом — визг женщин, мат стариков,Стеклянный взор людоедов?Нет, в самую гущу! к подонкам! в шпану!Я только об этом стражду:Внушать им отвращенье ко дну,Будить духовную жажду!

Девушка убыстряет шаг.

Сотрудник Экклезиаста

Каждый по-своему чувствует долг. Я — соберу ребят.Но страшно за вас: щупальца Велг Замучат вас, затеребят.

Девушка

Пускай. Моя путеводная нить Не оборвется при спуске.Волка бояться — в лес не ходить, Любят говаривать русские.

Сотрудник Экклезиаста сворачивает к кострам, у которых греются бездомные дети. Девушка — к бараку; сквозь его закрытую дверь слышится треньканье балалайки. Когда Девушка распахивает ее, входя, вырывается пронзительный речитатив частушки:

…Мой миленок хоть не лает,А устроен, как урод:По-людски он не желает,А желает только…

Дверь захлопывается.

На улице появляется процессия кающихся.

Идущий впереди, прикрыв лицо руками

…Наш преступный зов витийственныйК новым войнам, новым винам,Клич борьбы братоубийственной —

Хор

— Господи, прости нам!

Идущий впереди

День победы, тьму и блеск его,Посвист вьюги по руинам,Жар напалма в очи детские —

Хор

— Господи! Прости нам!

В промежутках пения — из барака, где скрылась Девушка, доносится ее голос, но слов разобрать невозможно.

Идущий впереди

Сил — поднять наш искупительныйКрест забот о стане вражьем,Свет и жар любви целительной —

Хор

— Господи, подаждь нам… —

Идущий впереди

Сил — нести отраду множествам,Одичавшим, буйным, бражным,По ночным тропам порожистым —

Хор

— Господи! Подаждь нам! —

Процессия сворачивает к кострам.

Из барака доносится взрыв наглого, грубого хохота и — опять голос Девушки.

Ректор, в регалиях Главного Судьи, показываясь на балконе почти совсем разрушенного дворца

Пусть — ни трибуны, ни аудитории, Сгинул наш дом, сад, —Люди! Сама Немезида истории Шлет нас творить суд.Но укрепленные твердою верою В милость и в доброту,Мы справедливость привносим скорую В скорбную роль ту.Враг еще множит в подвалах заговоры, Прячется в глубь толщ,Но мягкосерд и гуманен наш приговор: Лишь восемьсот тыщ.

Вскрики