Железная стена. Израиль и арабский мир

Обратиться к Лаудеру с просьбой выполнить эту миссию от его имени Нетаньяху побудили смешанные мотивы. Ему нужен был прорыв на сирийском фронте, чтобы предотвратить американское давление на него в вопросе выполнения соглашений в Осло. Мирный договор с Сирией также помог бы ему остановить падение популярности и авторитета лидера внутри страны. Еще одним преимуществом такой сделки, с его точки зрения, было бы то, что она оставила бы палестинцев в изолированном положении и заставила бы их снизить цену за урегулирование. Преимущество дипломатии второго трека - неформальность, возможность отрицания и большее пространство для маневра. Переговоры должны были вестись в глубокой тайне: Нетаньяху поставил условие, чтобы ни одна из сторон не информировала президента Клинтона. В переговорах участвовало лишь небольшое число высокопоставленных чиновников, и некоторые из их встреч проходили вне кабинета премьер-министра, чтобы сохранить секретность. В состав группы вошли Узи Арад, политический советник премьер-министра, бригадный генерал Шимон Шапира, его военный секретарь, Ицхак Мордехай, министр обороны, Яков Амидрор, старший помощник Мордехая, и Данни Навех, секретарь кабинета министров. В состав сирийской команды входили президент Асад, министр иностранных дел Фарук аш-Шара, посол в Вашингтоне Валид аль-Муалем и переводчик и советник Асада по внешней политике Бутайна Шаабан.

Лаудер обратился к Муалему с просьбой предоставить ему секретный, личный канал связи с Асадом и предложить, чтобы эти переговоры были очень интенсивными и неофициальными. Просьба была удовлетворена, и в результате была проведена серия из девяти встреч между Лаудером и Асадом. Лаудер прибыл в Дамаск 7 августа 1998 г. и уже на следующее утро получил аудиенцию у президента. Теплый характер и живое чувство юмора Лаудера расположили к нему сурового сирийского лидера, но не повлияли на исход переговоров. Встречи проходили в президентском дворце. Лаудер сказал Асаду: "Вопреки вашему мнению, Нетаньяху может заключить мир и заинтересован в мире с Сирией". Асад улыбнулся, потому что он уже много раз слышал это утверждение - о Шамире, Рабине, Пересе, а теперь и о Нетаньяху. "Клинтон искренне стремится к миру, - сказал он, - но вокруг него есть люди, которые не хотят прорывов на Ближнем Востоке". "Это демократы", - шутливо ответил Лаудер. "Они не могут добиться мира. Только республиканцы могут добиться мира". Остальную часть беседы описала Бутайна Шаабан в своем "Дамасском дневнике":

Лаудер заявил, что израильтяне готовы уйти "со всех сирийских земель", не уточняя границ 4 июня 1967 года. Президент Асад объяснил очевидное, еще раз указав на разницу между международными границами 1923 года и границами 1967 года. Лаудер явно не понимал, почему сирийцы так суетятся из-за двух границ, ведь граница 1967 года дает Сирии всего 25 дополнительных квадратных миль земли. Он не понял, что для Хафеза Асада земля была священна с националистической точки зрения. Кроме того, как с военной, так и с политической точки зрения эти дополнительные мили имели не только символическое значение, но и давали Сирии доступ к рекам Баниас, Ярмук и Иордан, а также к Тивериадскому озеру, на которое приходилась почти половина израильских запасов воды. "Это наша земля", - добавил президент. Нельзя навязывать условия, а потом подразумевать, что это уступка Израиля". Я хочу напомнить вам, господин Лаудер, что Голаны принадлежат Сирии, а не Израилю".

Затем Лаудер заговорил о выводе израильских войск из Ливана, заявив, что теоретически это должно начаться за три месяца до ухода ЦАХАЛа с Голанских высот. Взамен он хотел, чтобы Асад взял на себя обязательства по разоружению "Хизбаллы" и предотвращению дальнейших атак на север Израиля из Южного Ливана. Лаудер был явно очень взволнован и хотел прыгнуть на десять шагов дальше, чем все его американские предшественники, заявив: "Мы можем договориться о декларации принципов в течение одной недели: это должно быть легко. Затем Вы и Нетаньяху можете отправиться в Вашингтон, чтобы подписать декларацию в Белом доме. Как только это будет сделано, мы сможем обсудить все детали".

Идея его появления в Вашингтоне для вольной и бессмысленной декларации принципов была президенту Асаду неприятна: абсурдна, возмутительна и совершенно неприемлема. "Посмотрите, что они сделали с Арафатом", - жестко сказал он, напомнив Лаудеру, что Арафат подписал соглашение с американцами и израильтянами, которое спустя пять лет так и осталось лишь отдаленной реальностью в отношении палестинской государственности. "Если вы хотите достичь мира, почему бы нам просто не сесть и не поговорить о том, что важно в отношении ухода и сроков? Почему бы не ограничиться декларацией принципов, а не мирным соглашением?" Асад, конечно же, почувствовал, что Лаудеру нужен высокий драматизм, а не устойчивый мир между Сирией и Израилем. Лаудер не пытался умничать или блефовать перед сирийцами. Он просто слишком мало знал о мирном процессе и ничего не знал о Сирии.