Железная стена. Израиль и арабский мир

Некоторые высокопоставленные чиновники в администрации Буша разделяли взгляды "Ликуда" и AIPAC. Одним из них был Эллиот Абрамс, назначенный в декабре 2002 г. старшим директором Совета национальной безопасности по вопросам демократии, прав человека и международных организаций. Абрамс был ястребиным неоконсерватором с воинственно произраильскими взглядами. Его назначение Бушем вызвало много споров в связи с тем, что в 1991 г. он был осужден по двум пунктам обвинения в незаконном сокрытии информации от Конгресса в ходе расследования дела "Иран-Контра". Абрамс стал ярким примером идеологического сближения окружения Джорджа Буша-младшего и Ариэля Шарона. Когда Шарон победил Эхуда Барака на выборах в Израиле в феврале 2001 г., в Вашингтоне было широко распространено недовольство, но Абрамс его не разделял. В то время он писал,

Израиль по-прежнему находится в смертельной опасности, окруженный врагами, желающими его уничтожения. Когда Эхуд Барак пошел на мирные уступки и компромиссы, настолько серьезные, что они угрожали безопасности страны, они были отвергнуты Палестинской автономией с порога. Подавляющему большинству израильтян стало ясно, что их арабские соседи ... по-прежнему хотят не мира, а победы, не компромисса, а капитуляции, не еврейского государства, а еще одного арабского государства на территории Израиля. Поэтому израильтяне выбрали лидера, который все это время знал и говорил, что путь к миру лежит через силу, а не через слабость, через твердость, а не через односторонние уступки.

О своем назначении Абрамс написал следующее:

Я был сторонником Буша, сторонником Райс, "неоконом" и убежденным сторонником максимально тесных отношений между США и Израилем. Я гораздо теснее сотрудничал с аппаратом вице-президента Чейни, чем с Государственным департаментом. У меня были тесные личные связи с большинством крупных американских еврейских организаций. . . . Поэтому, выбрав меня осенью 2002 года на роль "ближневосточного парня" в СНБ, Райс заняла определенную позицию: ближе к Чейни и Бушу и дальше от Пауэлла и Госдепа.

Абрамсу казалось очевидным, что "путь к миру лежит не через израильские уступки и быстро собранные американские мирные планы". Сильный Израиль, по его мнению, был ценным американским союзником и с большей вероятностью достигнет мирных соглашений со своими арабскими соседями. По его мнению, последствия многолетней войны и террора окончательно подорвали былые надежды на "новый Ближний Восток", где палестинцы и израильтяне будут жить вместе в мире; вместо этого, по его мнению, они должны жить порознь в мире:

Однако для того, чтобы арабские правительства и палестинское руководство отказались от 50-летней практики делегитимации, отвержения, нападений и террора в отношении Израиля, требовалась самая решительная поддержка еврейского государства со стороны Америки. В условиях, когда Америка стала единственной сверхдержавой, было возможно, что арабские лидеры наконец-то примирятся с миром с Израилем и, в свою очередь, Израиль сможет спокойно уйти с большей части палестинских территорий. Однако мне казалось, что давление на Израиль - это не путь к миру; первым шагом должно быть давление на арабов, чтобы они прекратили поддерживать терроризм. Мир придет через безопасность, а не наоборот.

В администрации Буша Абрамс использовал свое значительное влияние, чтобы претворить в жизнь свои давние взгляды. Израильтяне вряд ли могли надеяться на более отзывчивого и поддерживающего их американского чиновника. Абрамс не был другом "дорожной карты". Шарон послал Дова Вайсгласа, своего личного друга и начальника штаба, в Вашингтон, чтобы тот пожаловался, что "дорожная карта" требует от Израиля слишком многого. Абрамс был спокоен на этот счет. По его мнению, "дорожная карта" все-таки была последовательной: она не требовала от Израиля ничего делать до тех пор, пока палестинцы не искоренят террор. Веселый Вайсглас впоследствии сказал журналисту: "На первом этапе от палестинцев требуется контролировать террористов... В нем палестинцы должны стать голубоглазыми скандинавами. ...Когда они станут голубоглазыми скандинавами, мы перейдем ко второму этапу".

Первоначально у израильского правительства было сто оговорок к "дорожной карте", но его удалось убедить представить только четырнадцать. Первый пункт гласил, что на первом этапе и в качестве условия перехода ко второму этапу палестинцы должны завершить ликвидацию всех террористических организаций и их инфраструктуры. В остальной части документа приводилась израильская интерпретация других условий, которые палестинцы должны выполнить, прежде чем перейти ко второму этапу. Не упоминались действия, которые требовались от Израиля на первом этапе, прежде всего, замораживание всей поселенческой деятельности. При всем желании Палестинская автономия не сможет выполнить эти условия, особенно с ее резко сократившимися возможностями. Но в этом и заключалась прозрачная цель документа: уничтожить "дорожную карту".