Железное испытание

– Йе-ху! – Тамара замахала руками и ногами. В следующую секунду все ученики, висевшие под потолком, начали медленно опускаться, и Колл выпустил лодыжку Тамары, чтобы та смогла спокойно приземлиться. Она отдала ему Мири, пока остальные ученики – кто смеясь, а кто, как Джаспер, храня угрюмое молчание – возвращались на твердый пол.

Тамара и Колл пробились сквозь возбужденную толпу к Аарону. Остальные ребята приветствовали их, похлопывая по спине; наверное, подумал Колл, так же встречают победителей баскетбольного матча, хотя ему никогда не приходилось выигрывать такой. Он вообще еще никогда не играл в команде.

– Колл, – раздалось у него за спиной. Обернувшись, он увидел Алекса, на лице которого сияла широкая улыбка. – Я верил в вас, ребята, – сказал он.

Колл удивленно моргнул:

– Почему?

Не то чтобы они общались или еще что-нибудь в этом роде.

– Потому что вы такие же, как я. Уж я-то вижу.

– Ну да, конечно, – протянул Колл. Глупое заявление. Алекс был из тех ребят, которые дома обязательно толкнули бы Колла в грязь. Да, в Магистериуме было все по-другому, но не до такой же степени!

– В любом случае от меня было мало толку, – продолжил Колл. – Я просто торчал там столбом, пока не вспомнил, что мне надо бежать, – вот только забыл, что бежать как раз я не могу. – Он заметил, что к ним направляется мастер Руфус. Он едва заметно улыбался, что в его случае равнялось прыжкам и хождению колесом по всей пещере.

Алекс усмехнулся.

– Больше бежать тебе не придется, – пообещал он. – Здесь тебя научат сражаться. И поверь мне, ты в этом преуспеешь.

Колл, Тамара и Аарон вернулись к себе в комнаты с чувством, что впервые с их приезда в Магистериум все стало на круги своя. Они справились лучше всех остальных ученических групп, и все об этом знали. Но круче всего было то, что мастер Руфус достал для них пиццу. Настоящую пиццу в картонной коробке – с расплавленным сыром и богатой начинкой без какого-либо лишайника, или ярко-фиолетовых грибов, или еще какой-нибудь странной подземной растительности. Они съели ее в общей комнате, по-дружески воюя друг с другом за лучшие кусочки. Тамара победила, так как ела быстрее всех.

Пальцы у Колла были все еще немного липкими, когда он толкнул дверь своей спальни. Сытый после пиццы с газировкой и вдоволь насмеявшийся, Колл был в распрекрасном расположении духа, чего с ним уже давно не случалось.

Но все изменилось, стоило ему увидеть, что ждало его на кровати.

Там стоял ящик – картонный ящик, тщательно заклеенный скотчем и подписанный мелким узнаваемым почерком его отца:

КОЛЛАМУ ХАНТУ

МАГИСТЕРИУМ

ЛУРЕЙ, ВИРГИНИЯ

На мгновение Колл остолбенел и, не веря своим глазам, уставился на коробку. Затем очень медленно подошел к ней и провел пальцами по складкам клейкой ленты. Когда его отцу нужно было отправить какой-то заказ по почте, он всегда обматывал коробки одним и тем же толстым скотчем. Вскрыть такую упаковку было практически невозможно.

Колл снял с пояса Мири. Острое лезвие разрезало картон, будто это был лист бумаги. На кровать вывалилась стопка одежды – джинсы, жакеты и футболки Колла, пакетики с его любимыми кислыми мармеладками, заводной будильник и томик «Трех мушкетеров», который Колл читал вместе с отцом.

Когда Колл взял в руки книгу, из нее выпала сложенная записка. Колл поднял ее и прочел:

Коллам,

Знай, ты ни в чем не виноват. Я люблю тебя, и мне жаль, что все так обернулось. Держи хвост пистолетом.

С любовью,

Аластер Хант.

Он подписался полным именем, как если бы Колл был для него чужим. Не выпуская письма из руки, Колл опустился на кровать.

Глава 11

Этой ночью Колл не мог заснуть. Он был взбудоражен прошедшим сражением и мысленно постоянно возвращался к словам из письма отца, пытаясь разгадать их смысл. Не помогло и то, что Колл за раз умял всю упаковку мармеладок и теперь был готов подскочить к потолку даже без тумана виверны. Пришли отец ему скейтборд (очень жаль, кстати, что он этого не сделал) – и Колл точно бы устроил заезд по стенам.

Отец написал, что ни в чем его не винит, и, судя по его словам, Аластер действительно не злился на сына. Но все же в записке присутствовало что-то еще. Печаль. Возможно, даже холодность. Отчужденность.

Или он боялся, что волшебники выкрадут и прочтут это письмо? Может, поэтому он не захотел написать ничего лишнего? Колл уже давно знал, что иногда в его отце просыпалась легкая паранойя, особенно если дело касалось магов.

Если бы только Колл мог поговорить с ним, хотя бы секунду! Ему очень хотелось успокоить отца, сказать, что с ним все в порядке и что никто чужой не вскрывал его посылку. Если уж на то пошло, он не считал Магистериум плохим местом. Здесь было даже весело.

Если бы только тут еще был телефон…