Железное пламя

– Хоть ты его и жутко разочаровала, когда осталась в квадранте всадников.

– Да уж, я его главная неудача. – Еще всего пара шагов.

– Зато главный успех папы. – Бреннан вернул мне дневник.

– Думаю, он бы гордился нами обоими. И оставь себе, – я кивнула на дневник, когда мы наконец поднялись на вершину, – его нужно сохранить.

– Он твой. Можешь брать в любое время, только попроси, – пообещал Бреннан, сунув его за пазуху, и направился прямиком к Мабху, который нетерпеливо переминался рядом с Кэтом, подметая перед собой землю хвостом.

Шестеро драконов окружали впадину, стоя крыло к крылу, и я двинулась к Тэйрну – рядом со Сгаэль, чего и следовало ожидать.

«Как Андарна? – спросила я, занимая место между его лапами и глядя через каменный край на впадину, где в сотне футов под нами высился камень чар. – Она не отвечает, когда я спрашиваю».

«Ее допрашивали старейшины, и ее поступок оправдали, – ответил он. – Но убить другого дракона – тяжелое бремя для души, даже если ты защищаешь себя или своего всадника».

«Вот почему ты только отнял у Соласа глаз вместо того, чтобы убить».

Я напряглась, когда мимо, не глядя в мою сторону, к Сгаэль прошел Ксейден.

«Нужно было добить его сразу. В будущем я не буду колебаться в таком положении. Теперь она страдает от бремени, которое полагалось нести мне».

«Я ею горжусь».

«Как и я».

Рианнон встала к Фэйге, а Сури – к своему бурому дубинохвосту.

– Давайте поскорее. – Сури бросила на меня тяжелый взгляд, очевидно еще злясь, что я скрывала свое открытие с прошлой недели.

Политическую игру в доверие я точно проигрывала.

Все шестеро переглянулись и кивнули.

«Пора», – сказал Тэйрн.

Драконы как один вдохнули, а затем выпустили пламя во впадину шестью отдельными потоками, мгновенно нагрев воздух вокруг. Вот почему его построили под открытым небом – не для какого-нибудь почитания звезд, а чтобы позволить драконам сделать вот это.

Я отвернулась, защищая от жара сверхчувствительную кожу, еще саднящую после стычки с Соласом. Спустя мгновение по мне волной прошел пульс магии, поднимая на поверхность мою силу, будя ощущение чуть мягче того, что возникло во время вылупления первого аретийского выводка.

Потом огонь прекратился, обжигающий жар рассеялся в зимнем воздухе, оставив нас смотреть на камень, на драконов, друг на друга.

Вернулось то ровное, заземленное ощущение, которое я чувствовала только под защитой чар Басгиата, а та бешеная, необузданная магия, что кипела под кожей с самого ухода из Наварры, как будто присмирела – не ослабшая, но бесконечно более… прирученная. Я перегнулась через край, но камень выглядел точно так же, как и раньше.

Надо было проверить. Вдруг огонь в тексте имелся в виду в символическом ключе?

Я посмотрела на Даина – и он кивнул, улыбаясь шире, чем я видела за все эти годы. Моя быстрая улыбка отразила его радость, и меня переполнил восторг. У нас получилось. Столько долгих ночей и холодных дней зарядки, столько стычек из-за перевода, даже моя первая неудача – этот миг стоил всего.

– И все? – спросил Бреннан, глядя на меня с другой стороны впадины.

– Времени проверять нет. – Ксейден показал наверх, где отряды уже поднимались на крыло, потом встретился глазами со мной: – Летим.

* * *

Тэйрн никогда еще не летел быстрее, оставив Сгаэль и Ксейдена позади, чем в тот день, когда воспарил к утесу с лучшим обзором – на краю высокогорья. Обычно он был в двух часах полета для Тэйрна, но этим вечером мы успели на несколько минут раньше.

«Они отстали на пятнадцать минут, – сказал он, паря над милями полей и понемногу опускаясь, пока мы не сели в пятидесяти ярдах от края утесов. – Успей взять себя в руки».

«Только не говори, что встаешь на сторону Ксейдена! – Я отстегнулась от седла и поморщилась, выбираясь из него. – Надо размять ноги».

«Я не занимаю стороны. – Тэйрн фыркнул. – Будто мне нечем заняться, кроме как слушать ваши романтические склоки».

«Ну прости. Не хотела торопиться с выводами».

Я пробралась мимо шипов у него на загривке, и дракон опустил плечо.

«Хотя меня задевает твое оскорбление», – отметил он, когда я соскользнула вниз по лапе.

«Оскорбление?»

Колено возмутилось, когда сапоги столкнулись с промерзшей землей, но бинты держали его на месте.

«Ты усомнилась в себе, будто я тебя выбрал не за ясный ум».