Железное сердце Вайолет

— Было бы прекрасно сказать это, если бы это было правдой, Нод. Но это не так. Во всяком случае, пока. Хаос внизу может принести нам некоторую пользу, так как он не придет добровольно.

— Я же говорил вам, что мы должны были поговорить с ними обоими, — сказал Мот.

— Ты никогда ничего подобного не говорил, — сказала Тетушка, шлепнув старика по затылку.

— Ну, я так думал.

Тетушка не обратила на него внимания.

— Вы двое, — сказала она, — пригнитесь и держитесь поближе к мальчику. Приближается отряд налетчиков, и мы не можем позволить себе потерять голову ни ему, ни себе. Ждите, когда начнется сражение. Когда он потеряет сознание…

— Но Тетушка, — сказал Нод, — как мы можем быть уверены, что он получит только удар по голове?

— Хорошо, — сказала она, вставая и поправляя свой сильно залатанный фартук. — Я забыла упомянуть. Принеси лопату. Убедись, что ничего не пропустишь.

ГЛАВА 41

Вайолет никогда не знала, как долго она оставалась внутри зеркала. И хотя образ этого милого ребенка, прижимающего ладони к клетке и умоляющего о спасении, будет преследовать меня до самой смерти, для нее не прошло и минуты с того момента, как она загадала желание, до того момента, как она вывалилась из зеркала в забытой комнате на восточной окраине замка и упала на пол. Ее не было тринадцать дней, и замок погрузился в траур.

И, что еще хуже, началась война.

Но она еще не знала этого.

Она знала только одно: ощущение чего-то, превращающегося в ничто, снова превращающегося во что-то. Поскольку ни ты, ни я никогда не испытывали ничего — как мы могли, ведь мы — ничто — Вайолет объяснила, что это похоже на ощущение, которое возникает во сне. Действие происходит, мир существует, но вас в нем нет. Сознающий — да; осознанный — да; но как небытие.

Ее первые ощущения в новом теле были в руках — покалывающие кончики пальцев, хрустящие костяшки. Потом моргнули веки. Выдергивание волос на коже головы. Пот на затылке. Когда она почувствовала ассоциации и слияния тела, формирующегося в безграничном пространстве, она безошибочно ощутила, как желудок внезапно втягивается в горло, а рот широко раскрывается в крике.

Вайолет падала. Быстро.

Принцесса, запутавшись в ногах, волосах и тяжелой одежде, рухнула на каменный пол.

— Фу! — вздохнула она, расправляя растопыренные руки и ноги, и, пошатываясь, встала. Но что-то было не так. Хотя она могла двигать руками, ногами, руками и ногами, каждое движение казалось ей чужим и странным — и от этой неправильности у нее кружилась голова и тошнило. Она оглядела себя, и хотя она могла пошевелить каждым пальцем ноги, каждым пальцем руки и согнуть каждое колено, она не увидела ничего, что выглядело бы хотя бы смутно знакомым: Вайолет была в чужом теле. Она подбежала к зеркалу.

Новое лицо. Янтарная кожа, которая светилась. Широко расставленные черные глаза. Черные волосы, блестящие, как масло, падали тяжелыми локонами и змеились по спине до самых колен.

Губы как бутоны роз.

Крошечные ножки в туфельках из лепестков лилий, обмакнутых в золото.

Платье из бархата, сотканное из шелка и пронизанное серебром.

Мозоли на руках исчезли, как и царапины на коленях.

Настоящая принцесса. Вайолет взвизгнула и обернулась, но ее волосы были такими тяжелыми, а ноги такими маленькими, что она быстро потеряла равновесие и упала. Она проверила длинный коридор, не смотрит ли кто. Холл был пуст. (Не показалось ли ей это странным, мои дорогие? Конечно, так и должно было быть, но этого не произошло.) И принцесса незаметно выпрямилась.

Она вернулась к зеркалу, но ее отражение длилось лишь мгновение. Изображение поплыло перед ее глазами, и появилось что-то совсем другое. Женщина — золотистые глаза, золотистая кожа, золотистые волосы — улыбалась сквозь стекло. Сквозь приоткрытые губы сверкнули алмазные зубы, острые, как ножи. Вайолет вздрогнула.

— ТЕБЕ НРАВИТСЯ, ДОРОГАЯ? — спросила золотая женщина, хотя голос, казалось, исходил не из зеркала, а из камней, пола и воздуха. Он был внутри Вайолет. Он полз и полз под ее кожей.

— Да, — горячо ответила Вайолет, бессознательно потирая руки. — Мне это нравится. Я… — Она замолчала. — Я такая, какой должна быть.

— ДА, МОЯ ДОРОГАЯ! О ДА! — Улыбка золотой женщины стала шире. Ее тонкий язычок снова и снова скользил по губам. — ТЕПЕРЬ ОБ ОПЛАТЕ.

— Конечно, — рассеянно ответила Вайолет, любуясь мягкой плотью на своих тонких руках, отмечая отсутствие мускулов и гадая, как она будет взбираться и ездить верхом со своим новым телом. «Возможно, — подумала она, — мне это и не понадобится». И в животе у нее начал образовываться узел.

— НЕ ПОКАЗЫВАЙСЯ НИ ОТЦУ, НИ КОМУ-ЛИБО ЕЩЕ. НЕ СРАЗУ, — сказала золотая женщина. — ИМ БУДЕТ ТРУДНО ПОНЯТЬ, ЧТО ПРОИЗОШЛО, И, ПОЛАГАЮ, ИМ ПОНАДОБИТСЯ МОЯ ПОМОЩЬ. А ЭТО ЗНАЧИТ, ЧТО МНЕ НУЖНА ТВОЯ ПОМОЩЬ, ДОРОГАЯ, ЧТОБЫ ОСВОБОДИТЬСЯ ОТ ЭТОГО ЗЕРКАЛА. ЗЛЫЕ ДЕМОНЫ ПОЙМАЛИ МЕНЯ ЗДЕСЬ ОЧЕНЬ ДАВНО.

Густые слезы хлынули из его золотистых глаз. Золотые губы дрожали от искусственных рыданий.

— Это ужасно, — сказала Вайолет. — Хотя на самом деле не стоит…