Железный ангел

А вдруг убийца – слезливый голубоглазый Костик?

Придушил, а на следующий вечер притащился с великолепным букетом белых роз, принялся изображать мировую скорбь, разводить сырость.

Глупости. Убийца не оставил никаких следов, действовал в перчатках, и ему не было резона являться в Жаннин дом, разве что сработал знаменитый комплекс Раскольникова: потянуло на место преступления. О существовании Костика вряд ли кто-то в наших «апартаментах» знал. Со мной он столкнулся абсолютно случайно. Стало быть, разыгрывать душещипательную мелодраму с цветами и всхлипываниями опять-таки не было необходимости.

Потом – ни с того, ни с сего – возникает мыслишка, что Костик и Жанна – ребята «не моего романа», как сказал великий поэт. И вообще, если б кому-то внезапно взбрело в голову снять фильм об этих двоих, вряд ли нашлись бы желающие смотреть такую дурацкую картину.

Костя отчаянно обожал Жанну. А она - отвечала взаимностью или нет? Увы, этого я уже не узнаю никогда. Возможно, голубоглазый мальчик был и впрямь нужен ей позарез - хотя бы для того, чтобы сознавать себя желанной женщиной, а не резиновой куклой для сексуальных утех похотливого богача (если, само собой, этот богач существует в природе).

Господи, какая скукотища!

Жанна и два ее любовника (а, может, имеется и третий? Не исключено). Зачем суечусь, зачем трачу время на поиски ее убийцы?

* * *

Следующий день ползет скучно, вязко и почему-то напоминает студень, серый, скользкий, противно дрожащий.

После четырнадцати часов мой желудок начинает вести себя нервозно, ему явно недостает энергии в виде бесхитростной растительной и животной пищи.

Стреноживаю «копейку» возле кафушки под названием «Аракс». В это время здесь можно отведать недорогой бизнес-ланч: салатик, супчик, второе (а это обычно котлетка с гарниром) и чаек в фарфоровых чашечках. Порции скромненькие. Обслуживающий персонал – гордые и услужливые кавказские ребята.

В кафе темновато. Слышна приторная отечественная попса. В висящем на стене плоском телевизоре поют и пляшут, но изображение не совпадает со звуком.

Посетителей немного.

Усаживаюсь за столик возле окна. Тут же является официант, худенький парнишка в черной жилетке, черных брюках и белой рубашке. Точеное лицо вежливо отстраненно.

Сделав заказ, остекленело пялюсь в окно, на расположившиеся напротив старорежимные особнячки, украшенные причудливым орнаментом. От этой дробной красоты просто невозможно оторваться. Метрах в двухстах бурлит пешеходная улочка имени Бонч-Бруевича, а здесь, в смиренном переулочке, тихо и малолюдно.

– Позволите?

Поднимаю глаза.

Возле моего столика стоит среднего роста человек. Он либо здесь, либо в своей машине (если таковая имеется) снял верхнюю одежду. На нем серый костюм, голубовато-стального цвета сорочка, дымчатый в бордовую полоску галстук. Лицо властное, начальственное, и в то же время мятое, нездоровое. Перепил в праздники, не иначе. Серо-седые волосы точно отлиты из металла. Лет пятьдесят пять. Возможно, в приподнятом настроении выглядит моложе.

Хочу сказать, что полно незанятых столиков, но тут же решаю погодить. Нет, не просто так «мужчина в сером» задумал подсесть ко мне. Есть какая-то причина.

Возле него тотчас оказывается официант.

– Мне только кофе, – глядя перед собой, цедит серый господин. И, когда гарсон исчезает, обращается ко мне: – Здравствуйте, Королек.

От неожиданности вздрагиваю. А он продолжает с вялой усмешкой:

– Я – тот, кого вы, надо полагать, старательно ищете и никак не можете найти. Вот, прибыл сам.

Догадываюсь: любовник Жанны Каринской! И изумляюсь:

– Как же вы меня вычислили? Я не особенно афишировал свое участие в расследовании убийства Жанны.

– Видите ли, Королек… Впрочем, давай на ты, так гораздо удобнее. Не возражаешь?

– С удовольствием… А теперь, пожалуйста, объясни, как узнал обо мне? И как догадался, что буду обедать здесь, в «Араксе»? Следил?

Он вновь как бы нехотя усмехается.

– Я – бывший офицер КГБ, для меня сбор информации, слежка – занятия привычные.

– А почему бывший, если не секрет?

– Не вписался в специфичную обстановку девяностых годов… Впрочем, неважно… Подал в отставку. Стал бизнесменом. Приохотился. Понравилось. Пока фартит. Что будет дальше – не загадываю.

– Хорошо. Допустим, ты меня вычислил. Зачем?

– Я хочу, чтобы ты нашел убийцу Жанны.

– Почему бы тебе самому этого не сделать? При твоих-то возможностях и старых связях.

– Никаких связей у меня нет. Я ушел со скандалом… Нет, не совсем так. Скандалов там не любят… Но нехорошо ушел. И меня забыли. Вычеркнули, будто никогда и не существовал… Это первое. Теперь второе. Я загружен по самую маковку. Мне проще заплатить сыщику – пускай старается, вертится, зарабатывает на хлеб насущный… Наконец, третье. Как ни банально звучит, но у меня жена и взрослые дети. И я не намерен светиться, расследуя смерть Жанны.

– Тогда несколько вопросов. Извини, если они тебя ранят… Только вряд ли стоит вести этот разговор здесь…