Железный ангел

«Вот то-то и оно, – говорю я. – Печалька».

И звоню Акулычу.

– Вы наверняка пробили все номера из мобильника Жанны Каринской. Обнаружили что-нибудь любопытное? Например, телефончик ее хахаля? Не стесняйся, Акулыч, поделись секретом.

– Рад бы тебя порадовать, птичка божья. Ан нет. Ни шиша не накопали. Как самому Господу нашему признаюсь. И вааще, чегой-то ты у нас, простых прямоходяшших, спрашиваешь? Енто ты мастер хитропопых и неожиданных ходов. Гроссмейстер Остап Бендер. А из нас какие шахматисты? Нам бы тока не забыть, что конь ходит буквой Г, а пешка рубит наискосок.

– Кончай прибедняться, Акулыч. А то не выдержу, разревусь… Слушай, твои ребята не проверили, был ли у Жанны Каринской счет в банке? Может, она и ценные вещи банковской ячейке держала?

– Угадал. Счетец имеется. И всякие-разные брулльантовые побрякушки в сбербаньке хранила. Видать, имелся у ней спонсор. А кто такой, неведомо.

– Вот и я вычислить не могу.

– Тогда бывай. Вычисляй, – заявляет он хмуровато. - Флаг те в руки!

И отключается.

Какие-то у мужика проблемы, которыми он со мной делиться не желает. Никогда этот жизнерадостный мент не рассказывал мне о своих заморочках и печалях. А спрошу его: «Чего такой смурной?», отшутится, не ответит. За все время знакомства я ни разу ему по-настоящему не помог. А вот он частенько меня выручал. Надо бы подбодрить человека, а как?..

Пожалуй, следует связаться с неутешным дружочком Жанны.

Не покидая уютного нутра «копейки», в котором угрелся и расслабился, набираю номер Кости. Долго звучат гудки, после чего бесстрастно-стальной женский голос доводит до моего сведения, что абонент недоступен, - словно это секретарша, ограждающая начальника от назойливых посетителей.

Ладно, подождем. Время терпит.

Отправляюсь в центр городка, в забитую расслабляющимся молодняком пиццерию. Отстояв очередь, беру два треугольных куска пиццы с ветчиной, картошку фри и чай – на улице не холодно, даже, пожалуй, тепло, плюс один или два, но холодную газировку взять не решаюсь. Это прежний Королек мог выдуть зимой литр ледяной пепси или колы, не опасаясь ангины. Сейчас не то. Стал опасливым. Пью горячий чаек с сахарком.

Рядом с моим столиком расположилась развеселая компания девчушек. Накачиваются пивом, орут и гогочут во все молодое здоровое горло, и от них за версту несет дикой подростковой энергией и всепобеждающим хамством.

Трезвонит моя мобила.

– Алло? – произношу громко: девицы вопят так, что позвонивший вряд ли явственно различает мои слова.

– Здравствуйте. Вы мне недавно звонили… - голос Кости накладывается на непрерывный гулкий галдеж. И я почему-то представляю, как парнишка (с прижатой к уху мобилой) прислонился к стеночке в институтском коридоре.

– Это Королек. Можешь уделить мне минутку?

– Пожалуйста… Подождите, сейчас отойду в сторонку. Здесь слишком шумно.

И действительно, беспорядочно жужжащий хор постепенно затихает.

– Да?

– Слушай, Костя… Извини, но все же спрошу, а ты, пожалуйста, ответь как можно правдивее. Жанна не упоминала о неком мужчине, который в нее влюблен? Ну, не говорила, например: «Есть тут один барбос, сохнет по мне, а я только смеюсь»?

Девахи за столиком – или мне мерещится? – слегка сбавляют громкость общения: похоже, заинтересовались моим разговором и навострили ушки.

– Н-нет, – помедлив, отвечает Костя. – А вы почему спрашиваете?

– Да так. Надо как-то двигаться вперед, вот и возникают разнообразные бредовые мыслишки. А, стало быть, появляются и вопросы. Как, по-твоему, Жанна была скрытной?

– Молчаливой. Не любила попусту болтать. Да и я не трепло. Нам было хорошо вместе.

– А как вы договаривались о встрече? Созванивались?

– Нет, Жанна велела, чтобы я приходил к ней раз в неделю, по средам. В семь вечера. Иногда - очень редко - меняла день. Тогда, например, говорила так: «На следующей неделе встречаемся во вторник. Только не перепутай». И я старался не перепутать. А в последний раз условились, что первого января, в субботу вдвоем отметим Новый год.

– То есть, по телефону не общались?

– Нет. Я даже номера ее сотового не знаю.

– Как думаешь, почему такая секретность?

Пауза. Костик в недоумении размышляет. Потом до меня доносится его неуверенное:

– Даже не представляю, что и сказать на это…

Сунув мобилу в задний карман джинсов, инстинктивно скашиваю глаза – и натыкаюсь на пытливые взгляды пацанок, расположившихся за соседним столиком. Им до невозможности любопытно: кто я? О чем разговор? И ушки у них на макушке.

Своими малюсенькими девчачьими мозгами они понимают: речь идет о любви. И не догадываются, что о смерти.

* * *

Автор

Лиза не спит. Лежит на спине с открытыми глазами. Рядом вытянулось под одеялом длинное тело Ленчика. Темную спальню сотрясает его тяжелый густой монотонный храп. Прежде Лиза осторожно прикасалась к плечу мужа и просила: «Ленчик, миленький, пожалуйста, повернись на бочок». Сейчас ей все равно.

Она с мельчайшими подробностями вспоминает разговор с незнакомцем (который представился Георгием Георгиевичем), и улыбается, счастливая.