Железный Человек. Латная перчатка

Крошечный остров Фурни на протяжении веков считался вратами в Западную Африку. Располагаясь в экваториальной части Гвинейского залива, он наслаждался прохладными ночными бризами, дующими с Атлантического океана, но при этом был избавлен от палящего солнца Сахары. Будучи когда-то французской колонией, в 1956 году Фурни обрел независимость, и ему удалось избежать всех типичных проблем африканского континента — диктаторов, коррупционеров во властном аппарате, военных конфликтов — преимущественно благодаря хорошей организации как его населения, так и его экономики. Однако в прошлом десятилетии у Фурни, как и у большей части нашей планеты, начались трудные времена. Масштабное влияние мирового кризиса на рынке экспорта сопровождалось растерянностью стареющего президента острова и массовым вторжением беженцев из соседних государств.

Столице страны Порт-Верде повезло меньше всего, и множество богатых граждан в прямом смысле сбежали подальше, боясь, что их состояния сильно сократятся, если они останутся здесь и будут ждать, когда все разрушится окончательно.

За последние восемнадцать месяцев к власти в стране пришла Национальная демократическая партия, возглавлял которую харизматичный Адама Демел, и уже были предприняты важные шаги, призванные вернуть Фурни к былому процветанию, вновь сделать ее центром торговли, искусств и свободы. Но у страны была долгая и трудная история, а отношения с граничащими государствами были не самыми дружелюбными, так что это был не лучший момент для супергероя, чтобы вмешиваться во внутреннюю политику Фурни. Это была первая причина, по которой Железный Человек отказал Сирше в ее просьбе, но теперь его отношение к некоторым вещам немного изменилось, поэтому, перед тем как предпринимать спасательную миссию в приют для девочек Порт-Верде, он неожиданно свалился на голову Адаме Демелу.

Президент Фурни, занимавший две небольшие комнаты в огромном президентском дворце и отдавший остальные помещения беднякам, той ночью проснулся и обнаружил, что американский супергерой Железный Человек стоит у изголовья его кровати.

Железный Человек заговорил на фурнийском без акцента, но с ошибками:

— Не звонить в будильник. Я прибыл сюда не для того чтобы вы помещать в гарем.

Демел потянулся к тумбочке за очками, чтобы убедиться, что видит то, что видит. Убедившись в этом, он сказал по-английски:

— Может быть лучше на английском, мистер Старк? Вам нужно немного подкрутить устройство перевода.

Тони поднял забрало:

— Мистер президент, я это ценю. Мы избавим себя от большого числа неудобств.

Демел включил ночник, спокойно поднялся и сел в кровати. Если ему и пришло в голову, что вооруженный до зубов мужчина способен при желании сделать так, что весь дворец взлетит на воздух, виду президент не показал.

— Что же я могу сделать для знаменитого Железного Человека? — спросил он.

Тони приказал костюму занять сидячее положение прямо в воздухе, потому что, сядь он на хлипкий местный стул, тот бы развалился на щепки.

— Мне нужна виза, — сказал он. — И я подумал, что если объясню ситуацию лично вам, это поможет избежать месяцев непонимания и истерии в прессе.

Адама Демел улыбнулся:

— Вообще-то вы уже на территории страны, мистер Старк. Но я, так и быть, посмотрю сквозь пальцы на эту формальность. На какой срок вам нужна виза?

— Минут на десять. Максимум на полчаса.

— И какова цель визита?

И Тони начал рассказывать: как Лиз Тори приехала в страну в составе Красного Креста и помогала строить приют для девочек Порт- Верде, и что теперь она томится в нем же в заключении.

— И я подумал, что мог бы прилететь туда, забрать ее и отнести в безопасное место. А в благодарность за это «Старк Индастриз»…

Взгляд Демела стал жестким, и он поднял руку:

— Нет, мистер Старк. Моей стране ничего не нужно в обмен за спасение девочки. Здесь, на Фурни, мы уже строили храмы и писали философские трактаты в те годы, когда древние греки еще копошились в грязи. Наш самый выдающийся философ, Мать Абба, как-то сказала: «Каждая дочь — это мать земли».

— Звучит круто, — произнес Тони, и это даже из его уст прозвучало глупо, однако Демел с ним согласился.

— Да, круто. Это и есть круто. Именно так. А теперь летите, мистер Старк. Спасите дочь Ирландии. Я буду щедр — у вас есть целый час, если вы пообещаете мне, что ни одна живая душа не получит ни царапины.

— Даю вам слово, — ответил Тони.

— Великолепно. Ничего не случается до тех пор, пока не придет время этому случиться, если вы понимаете, о чем я.

— Думаю, да, — ответил Тони, опуская забрало.

— Тогда летите, мистер Старк. У меня встреча с британским послом на рассвете, и мне нужно поспать часов восемь.

Когда голова Демела коснулась подушки, Тони в комнате уже не было.

— Круто? — произнесла Сирша ему в ухо. — Я не верю, что президент Демел процитировал Мать Абба, а все, что вы ответили, это «круто»!

Тони стремительно летел по ветреным обветшавшим улицам Порт-Верде на небольшой высоте, а где-то в стороне порта переливался в звездном свете Атлантический океан.

— Мать Абба? Это не она поет про «Танцующую королеву»^[27]?