Железный король

Я стащила оранжевый рюкзак с полки и пошла обратно в свою крошечную комнатушку, как вдруг почувствовала – в рюкзаке что-то зашевелилось. Испугавшись, я чуть не уронила его, внутри что-то тихо захихикало. Я поставила ношу на стол, схватила нож и расстегнула молнию, готовясь вонзить лезвие, что бы оттуда ни выпрыгнуло.

Там был только мой телефон, мертвый и беззвучный. Вздохнув, я застегнула рюкзак и отнесла в кладовку. Бросив его в угол, я свернулась калачиком на полу и, положив голову на мешок с зерном, дала волю мыслям. Я думала об Итане, о маме и школе. Скучали ли по мне дома? Разыскивали ли меня? Может, полиция уже отправила собак по моим следам туда, где меня видели в последний раз? Или мама забыла меня, как наверняка забыл Люк? Будет ли мне куда вернуться, если я вообще найду Итана?

Я дрожала, в глазах защипало, и вскоре по щекам потекли слезы, запачкав мешок и намочив мои волосы. Уткнувшись лицом в грубую ткань, я зарыдала. Я достигла дна. Лежа в темной кладовке, без надежды на спасение Итана, не ожидая ничего, кроме страха, боли и истощения, я была готова сдаться.

Позднее, когда рыдания стихли и дыхание стало размеренным, я поняла, что не одна.

Подняв голову, я только сейчас обратила внимание на рюкзак на полке. Он был открыт и лежал, словно зияющая пасть. Внутри мерцал телефон.

Затем я увидела глаза.

Сердце мое замерло, я вскочила, стукнувшись головой о полку. На меня посыпалась пыль, пока я, задыхаясь, покатилась в дальний угол. Я уже видела эти глаза, зеленые и умные. Эта тварь была небольшой, меньше гоблинов, с маслянисто-черной кожей и длинными тонкими руками. Если не считать гоблиновских ушей, она напоминала ужасную примесь обезьяны и паука.

Тварь улыбнулась, и зубы осветили уголок рта бледно-голубым светом. Она заговорила, и голос ее звучал плавным эхом во мраке, как шипение радиоприемника. Поначалу я ничего не поняла, но тварь будто меняла радиоволну, шипение рассеялось, и я смогла разобрать слова.

– …ждем, – потрескивала она, голос терялся в помехах. – Приходи к… железному… твой брат… его держат в…

– Итан? – Я вскочила, снова ударившись головой. – Где он? Что ты о нем знаешь?

– …Железный Двор… мы… ждем… – Тварь мерцала в темноте, становясь нечеткой и пропадая, как слабый сигнал. Зашипев, она исчезла, снова погрузив комнату во мрак.

Я лежала в темноте, обдумывая то, что она сказала; сердце колотилось. Из жуткого разговора много не почерпнуть, но ясно было одно: мой брат жив, и некий Железный Двор чего-то ждал.

«Ну ладно, – сказала я себе, тяжело вздохнув. – Они все еще где-то там, Меган. Итан и папа. Нельзя сдаваться. Хватит ныть, соберись».

Я схватила телефон и сунула его в задний карман. Если эта тварь снова явится с новостями об Итане, надо быть готовой. Лежа на холодном полу, я закрыла глаза и начала разрабатывать план.

Следующие два дня пролетели незаметно. Я делала все, что велела троллиха: мыла посуду, натирала полы, нарезала мясо с туш животных, пока кровь не перестала смываться с рук. Заклинаниями меня больше не мучили, и Живодерка Сара неохотно озиралась на меня с уважением. Пища, которую мне давали, была простой: хлеб, сыр да вода. Тролль заявила, что более экзотическая еда может нанести вред моему хрупкому получеловеческому организму. По ночам я в изнеможении заползала в кладовку и моментально проваливалась в сон. Призрачная тварь больше не появлялась, и ночные кошмары больше не посещали мой блаженный сон.

Я не переставала держать глаза и уши открытыми, собирая информацию, которая может мне помочь, когда решусь на побег. Пока Живодерка Сара не спускала с меня глаз, о побеге можно было и не мечтать. Стоило помыслить о передышке или улизнуть в кладовку после завершения очередного задания, и она была тут как тут.

Как-то ночью я пыталась улизнуть с кухни, но за входной дверью вместо туннеля из колючих кустарников меня ожидала другая кладовка. В тот момент я едва не отчаялась, но заставила себя набраться терпения.

«Придет время, – сказала я себе. – Просто будь готова».

Я общалась с другими работниками на кухне, когда выдавалась возможность, – их называли домовыми и домашними гномами, – но они были так заняты, что выудить удалось немного. Но я узнала кое-что, отчего сердце мое заколотилось. Элизиум – празднество, из-за которого вся кухня стояла на ушах, – должно состояться через несколько дней. По традиции, Благой и Неблагой Дворы встречаются на нейтральной территории с политической целью: заключить новые соглашения, поддержать шаткое перемирие. Поскольку стояла весна, Неблагой Двор отправлялся на территорию Оберона, зимой же он принимал гостей на своей земле. Были приглашены все жители Двора, и кухонный персонал в том числе.

Я продолжала усердно работать, строя свои планы на Элизиум.

На третий день после того, как меня отправили на кухню, к нам пришли посетители.