Железный король

— А как же Робби… э… Пак? — спросила я, удивляясь, что вдруг вспомнила о нем. — Как же он так долго оставался рядом со мной, ходил в школу и все такое, несмотря на железо вокруг нас?

Грималкин зевнул.

— Плутишка Робин — очень древний фейри, — заявил он. — И дело не только в этом, о нем слагали баллады, стихи и сказки, так что он практически бессмертен — до тех пор, пока люди будут о нем помнить. Я не говорю, что он не подвержен железу и технологиям — до этого далеко. Пак силен, но даже он не властен противостоять последствиям.

Я никогда не думала о своем школьном друге с этой точки зрения.

— Железо его убьет?

— Постепенно, не сразу, — Грималкин серьезно уставился на меня. — Видишь ли, Небывалое умирает, с каждым десятилетием уменьшается из-за прогресса и технологий. Смертные утрачивают веру в неведомое, верят только своей науке. Прогресс охватывает даже человеческих детенышей. Они смеются над старыми сказками, их влекут новейшие приспособления, компьютеры и видеоигры. Теперь никто не верит в чудовищ и магию. По мере того как города растут и технологии распространяются по миру, вера и воображение тают, так же как и мы.

— А как это прекратить? — прошептала я.

— Неизвестно, — Грималкин вытянул заднюю лапу и почесался. — Может, Небывалое продержится до скончания этого мира, а может, исчезнет через несколько веков. Все со временем умирает. А теперь, если ты уже обо всем расспросила, пора уходить.

— Но если Небывалое умирает, все вы тоже исчезнете?!

— Ну, сам-то я — кот, — откликнулся Грималкин, как будто это все объясняло.

Я шла по улице вслед за Грималкиным. Солнце опускалось за горизонт, на тротуарах замерцали фонари. Повсюду нам встречались фейри: волшебные создания ходили мимо нас, таились в темных аллеях, крались по крышам или прыгали на проводах. Как же раньше я их не замечала? Мне вспомнился разговор с Робби у нас дома, давным-давно, как в прошлой жизни.

«Если начнешь все видеть, перестать уже не сможешь… Многие знания — многие печали, правильно?»

Если бы я только тогда прислушалась к словам своего друга!

Грималкин провел меня еще по нескольким улицам и неожиданно замер. Через дорогу в темноте светился голубым и розовым неоном двухэтажный танцевальный клуб. Вывеска гласила: «Синий хаос». Снаружи толпились молодые мужчины и женщины, свет выхватывал из темноты их серьги, металлические запонки, высветленные волосы. Изнутри гремела музыка.

— Пришли, — довольно пробурчал Грималкин. — Энергетика вокруг портала никогда не меняется, хотя в прошлый раз здесь все было по-другому.

— Ночной клуб и есть портал?

— Проход — внутри клуба, — с деланой снисходительностью пояснил Грималкин.

— Мне туда никогда не попасть, — сказала я коту, рассматривая клуб. — Очередь почти на милю растянулась, да и вряд ли туда пускают подростков. Внутрь мне никак.

— А я-то думал, Пак тебя лучше выучил, — Грималкин со вздохом скользнул в ближайшую подворотню. Я в недоумении последовала за ним. Может, поискать другой проход?

Грималкин запрыгнул на переполненный мусорный бак и уставился на меня; глаза его светились желтыми кругами в темноте.

— Так, — начал он, взмахивая хвостом. — Слушай внимательно, человек. Ты наполовину фейри. Что еще важней, ты — дочь Оберона, и тебе уже давно пора научиться хоть немного использовать то могущество, которого все так боятся.

— У меня нет никакого…

— Конечно есть, — Грималкин сузил глаза. — От тебя веет могуществом, вот почему все фейри на тебя так остро реагируют. Ты просто не знаешь, как им пользоваться. Что ж, я тебя научу, потому что это легче, чем пытаться самому протащить тебя в клуб. Готова?

— Не знаю.

— Хорошо. Во-первых, закрой глаза…

Я с опаской подчинилась.

— Теперь мысленно ощути чары вокруг нас. Мы рядом с ночным клубом, чар здесь полно — от эмоций тех, кто там танцует. Чары — это и есть источник нашего могущества. Именно так мы меняем облик, запеваем слушателей до смерти и делаемся незаметными для глаз смертных. Чувствуешь?

— Я не…

— Хватит болтать, чувствуй!

Я попыталась, хоть и не знала, что должна почувствовать, но не чувствовала ничего, кроме собственного замешательства и страха.

И под закрытыми веками словно взорвались снопы света — я почувствовала!

Эмоции обрели цвета: оранжевый — страсть, киноварь — желание, багровый — ярость, голубой — печаль… Завораживающая игра чувств кипящим водоворотом затопила мое сознание. У меня захватило дух. Грималкин одобрительно мурлыкнул.

— Да, это чары. Сны и чувства смертных. Теперь открой глаза. Начнем с простейшего фокуса фейри — умения исчезать из-под людских взглядов, делаться невидимкой.

Я слабо кивнула, стараясь не утонуть в бурлящем потоке эмоций.

— Делаться невидимкой? Звучит несложно.

Грималкин рассердился.

— Твое неверие тебя погубит, если будешь так думать, человек. Не верь, что это невозможно, иначе ничего не получится!

— Ладно, ладно, прости! — Я примирительно вскинула руки. — Итак, что делать?