Железный начдив Азин. Между красными и белыми

«Несколько слов о положении в Сарапуле. Войска были разделены на две ГРУППЫ: Агрызскую – 2 тыс. штыков при 4 орудиях и Гольянскую такой же численности при 5 орудиях и при соответствующем числе пулеметов. 19-го числа вечером Гольянская группа в 3–4 верстах под Ижевском была наголову разбита, пришла в состояние полной небоеспособности, потеряла половину пулеметов и одно орудие, которое, кажется, удалось спасти. Мною были двинуты последние резервы в Гольяны – 200 латышей и Уфимская инструкторская школа. Возвратившиеся после боя из-под Ижевска части, за исключением Мензелинского батальона, снова двинуты под командой Антонова на Гольяны и дальше [на] Галево.

Мензелинский же батальон, около 700 штыков, отказался идти против Ижевска, потребовал отправления в Мензелинск, куда и был мною отправлен. В Сарапуле остались только мелкие части, матросский отряд, несущий охранную службу по воде, и Сарапульский полк. Заново организуемые из только что мобилизованных, которые сегодня взбунтовались, заявили, что они на внутренний фронт ни в коем случае не пойдут, и требуют отправки на внешний фронт, если они призваны под ружье. Кое-как с ними временно улажено, но использовать их не представляется возможным, ибо это скорее угроза, нежели помощь…»[76]

Уже на следующий день в Сарапуле произошли вооружённые столкновения армии и городского Совета. Причиной послужил приказ Военсовета 2‐й армии об эвакуации, что в корне не соответствовало позиции сарапульского Совдепа, который, ссылаясь на приказ из Вятки («уход и преждевременная эвакуация будут рассматриваться как измена и предательство»), категорически был против решения военных. Дошло до того, что Чрезвычайный президиум Совета распорядился арестовать начштаба-2 Шанского, комиссара Кайрена, коменданта города и некоторых лиц из советского руководства. Действия сарапульского Совдепа Военсоветом армии были расценены как открытый мятеж. Антонову-Овсеенко и начальнику гарнизона Пылаеву было приказано немедленно арестовать бунтовщиков. В результате боестолкновения погибло несколько человек, а сарапульский революционный Совет был разогнан.

Разногласия между военными и местным Совдепом сыграли на руку ижевским мятежникам, которые после эвакуации из города красных отрядов навели в Сарапуле порядок по-своему, расстреливая всех подряд – оставшихся большевиков, максималистов, анархистов и даже случайных граждан. Был расстрелян и председатель Совдепа тов. Краснопёров.

Тем временем командование «группы войск» переехало в Елабугу, а 2‐я армия практически распалась. Сарапульские отряды эвакуировались в Вятские Поляны, оставшись, по сути, без командования, ибо командарм Блохин убыл в Вятку «за дальнейшими распоряжениями». Что было дальше, нам известно: растерявшегося и практически деморализованного Блохина едва не расстрелял командующий Вятским укрепрайоном тов. Медведев, и лишь по чистой случайности бедолаге удалось избежать смерти «за дезертирство». Временно на 2-ю армию пришлось поставить неопытного большевика Максимова, который, по крайней мере, отличался хладнокровием.

На начало сентября 1918 года 2‐я армия Восточного фронта представляла собой несколько разрозненных отрядов общим количеством в 12 тысяч человек, 5 тысяч из которых дрались на казанском фронте, остальные оказались разбросаны на огромной территории в пятьсот вёрст[77]. Отрезанная от Перми и Ижевска, без резервов, надёжного тыла и грамотного командования, находящаяся, по сути, в неприятельском кольце, 2‐я армия числилась лишь в сводках. Фактически же она была разгромлена…

Глава II