Железный волк

Юва боролась со слезами, которые собрались в горле в ком. Она думала, Броддмар поможет ей, Броддмар поймёт. Она даже хотела открыть ему правду о Грифе. Надо было подумать получше. Если Юва и была в чём-то полностью уверена, так это в том, что она совсем одна.

Она подошла к трупу Нантеса и вырвала болт из его горла. Кровь из раны окрасила воротник, как ожерелье. Юва вытерла болт о его куртку. Броддмар опустил ладонь ей на шею.

– Юва, возвращайся домой и сиди там, понятно? Никого не впускай.

– Броддмар, я не ребёнок. Я мастер Ведовской гильдии, мой контракт подписан. Дом охраняет Стража врат, и я знаю, что делаю.

Юву совершенно не убеждали собственные слова, но они, судя по всему, удивили Броддмара. Он пару раз кивнул.

– Мы приберём здесь. Сиди дома, я приду, как только смогу, – ты поняла?

Юва улыбнулась, но улыбка вышла горькой. Она вернулась в гостиную, где чтицы крови, сбившись в кучу, давали объяснения стражам врат. Когда Юва вошла в помещение, они замолчали.

– Повесьте на место фонари, – хрипло велела она.

Потом она вышла на улицу. Дождь усилился. Слова Броддмара огнём пылали в её голове.

Ты начала войну без меня.

Она не собиралась убивать. Она всего лишь хотела, чтобы они перестали пользоваться чтицами крови. Чтобы чтицы не боялись их, как она всю жизнь боялась Нафраима. Это он начал войну, не она. Так почему же ей так плохо?

Юва проигнорировала взгляды стражи, охранявшей дом: она прекрасно понимала, как выглядит. Она пошла в кладовку и достала фонарь чтиц крови. Он был грязным, один красный стеклянный квадратик треснул. Юва протёрла фонарь тряпкой, вымыла стекло и как могла сложила осколки.

Она вынесла фонарь на крыльцо и повесила над дверью. Дверь в комнату ожидания по-прежнему стояла запертой, потому что она не была гадалкой и совершенно не желала принимать просителей. Но Юва хотела продемонстрировать другим, что Ведовская гильдия жива, хотя её фонарь оказался единственным на всей улице.

Предательство

– К стене, – приказала Юва и посмотрела на Грифа через окошко.

Молочные глаза почернели, но он попятился к противоположной стене и сел на пол. Он согнул ногу и положил вытянутую руку на колено пальцами в её сторону, как будто хотел продемонстрировать когти.

До него было не больше десяти шагов. Одновременно слишком много и слишком мало, но будь что будет. Юва была озлоблена, вся в крови и полностью измотана, ей было почти нечего терять.

Она отложила арбалет в сторону и подняла рычаг, запиравший внутреннюю дверь. К ней не прикасались боги знают сколько времени. Дверь заскрипела, будто предупреждая Юву. Она вошла в клетку, оставив внутреннюю дверь приоткрытой. При этом она следила, чтобы Гриф не вставал. Потом открыла дверь полностью, и между ними не осталось ничего, кроме пустого пространства.

Она впервые смотрела на него не через решётку.

Гриф не шевелился. Его обнажённая грудь вздымалась и опускалась, он медленно дышал. Каждый третий удар сердца в её груди принадлежал ему. Нечеловечески медленный пульс, затишье перед бурей.

Юва прислонилась к дверному косяку. Комната оказалась выше, чем ей представлялось. Под потолком проходили мощные балки, покрытые зарубками и царапинами в тех местах, где когда-то подвешивали рыбу для вяления. Сумеречный свет проникал внутрь через щель в стене, но через неё ничего не было видно – ни неба, ни моря. Чёрная каменная стена была слишком толстой, а щель слишком узкой.

Гриф часто ходил кругами, судя по потёртости деревянного пола. Вода сочилась вдоль стены в том месте, где он мылся. В комнате стояла кровать, если её так можно было назвать: широкая лавка, покрытая лохматой овечьей шкурой.

Рядом с дверью стояли табуретка и простой деревянный стол с книгами, которые вызвали у неё смутные воспоминания. Но не только эти вещи оказались ей знакомыми. Она заметила шерстяное одеяло, которое обычно лежало в библиотеке, и фонарь из кладовки.

Юва горько рассмеялась.

– Все пропажи оказывались здесь, правильно? Мама говорила, мне пригрезилось, что у меня были такие книги…

Гриф пожал плечами, но она видела, как он напряжён. Может, он ждёт подходящего момента, чтобы напасть? Пройти мимо неё и оказаться на свободе?

– Я только что убила одного из них.

Она попятилась и прислонилась к стене тоннеля. Дверь была распахнута, и железный шкаф теперь оказался всего лишь ржавой рамкой между ними, но страху в её душе больше не было места. Слишком много неудач постигли её. Юва чувствовала себя хуже, чем когда возвращалась с охоты с пустыми руками по глубокому снегу, который затягивал ноги. Она сделала дело, но всё равно проиграла.

– Чего ты ждёшь – поздравлений?

Его равнодушие пробирало её до самых костей в усталом теле. Она научилась читать по холоду и теплу в его глазах, понимать по их оттенку, куда он смотрит. В его глазах не было ни радости, ни сочувствия.

– Это был несчастный случай, – пробормотала она.