Железный волк

– Юфа? Какое первое правило при ранении в лесу? Отвечай мне, самое первое правило!

Юва стиснула зубы.

– Первое правило – сказать об этом.

– Почему? – он поймал её взгляд, и она с неохотой посмотрела ему в глаза, зная, к чему он ведёт. – Почему охотник должен сказать об этом?

Она вздохнула.

– Потому что команда сильна ровно настолько, насколько сильно самое слабое звено. Ранен не один, ранена вся команда.

Броддмар похлопал её по шее, как будто они разобрались в этом деле.

– Ты в опасности, а значит, мы в опасности. Так мы поступаем, чтобы выжить.

– Выпьем, – сказал Гнилобой, и все подняли кружки с пивом, как будто тайно репетировали это движение.

Ощущение предательства ослабевало, таяло, превращаясь в невыносимую нежность. Юва зажмурила глаза, чтобы не расплакаться. Если только она заплачет, то уже не остановится и будет лить слёзы, пока не умрёт от обезвоживания.

– Но… Откуда вы знали, что я приду сюда?

Броддмар подвёл её к столу.

– Я проследил за… Как его зовут, того слабоумного дурачка, которого ты выпустила?

– Рюген… – пробормотала она.

Гнилобой подвинулся, освобождая ей место на лавке.

Юва уселась рядом с ним и потёрла руками лицо.

– Парни, вы не понимаете… Из-за него погибло шесть чтиц крови. Из-за дьявола. Долговечные отчаянно разыскивают его, и теперь, когда вы всё узнали, вы в смертельной опасности! Лок, подумай о детях!

Лок почесал густую рыжую бороду. Глаза его увлажнились.

– Ты считаешь, мне надо дождаться, когда ты умрёшь, и только потом вмешаться?

– Нет, я считаю, что вы вообще не должны вмешиваться! Если с вами что-нибудь случиться, это будет моя вина, а я не могу…

Гнилобой опустил тяжёлую руку ей на плечо.

– Ты бы вмешалась, если бы речь шла об одном из нас.

Юва открыла рот, чтобы ответить, но не нашла слов. Гнилобой иногда тормозил, но сейчас он был прав. Разумеется, она пришла бы им на помощь. Почему же ей так сложно принять то, что они пришли на помощь ей?

Ханук постучал руками по столу и улыбнулся, сверкнув ямочками на щеках.

– Ну рассказывай! Броддмар говорит, что у него глаза чёрные, как уголь. И когти, настоящие когти – это правда?

Щёки Ювы загорелись.

– Да, это правда. Глаза могут быть белыми, но потом их наполняет что-то вроде дыма, в зависимости от того, какие чувства он испытывает, как мне кажется. Он… неописуем.

Ханук громко расхохотался от детского восторга, смешанного со страхом.

– Я хочу на него посмотреть! А вы?

– Никто его не увидит! – оборвала его Юва. – Вы спятили? Он… Это небезопасно.

Ханук продолжал, дрожа от восторга больше обычного. Юва списала это на пиво. Он его плохо переносил.

– Почему его называют дьяволом? Что, если он бог? Тогда мы действительно в беде!

Нолан и Лок одновременно вмешались в разговор, и внезапно весь стол оказался охвачен спором о мужчине, которого Юве до сих пор удавалось скрывать ото всех. Она смотрела на Броддмара взглядом, говорившим «смотри, что ты натворил», но он игнорировал её.

Нолан поднял руки, чтобы успокоить всех.

– А разве никто не спросит об очевидном? Если правда, что вардари вымрут, если этого существа не станет… Почему оно до сих пор живо?

За столом стало тихо.

Ханук недоверчиво смотрел на него.

– Но во имя Ура, друг… Он был в плену несколько сотен лет, что с тобой?

Остальные бормотали слова поддержки, и Нолан обратился за помощью к Юве.

– Я просто спрашиваю! Мы не знаем, с чем имеем дело. Судя по вашим рассказам, я считаю, что он похож на зверя. В чём, чёрт побери, разница между ним и волком, позвольте спросить?

– Он не зверь, он пленник, – сказал Броддмар.

– И в какой же битве его пленили?

Ханук снова стукнул по столу и вытаращил глаза.

– Ах ты, член китовый! Он из волчьих войн!

Нолан пожал плечами.

– Ничего не припоминаю.

– Волчьи войны? Это же сказка? По крайней мере там, откуда я родом.

– Там, откуда ты родом, кроме сказок, ничего и нет, Ханук.

Парни снова начали обмениваться дружелюбными уколами, разогретые пивом и обществом друг друга.

В разговор вступил Броддмар:

– Не важно, откуда он, важно отправить его домой.

Гнилобой почесал торчащий подбородок.

– Я думал, важнее всего поймать того, кто придёт за Ювой?

Всё стихло. Настроение испортилось из-за ожидания схватки. Броддмар задумчиво пощёлкивал языком.

– Посмотрим, – произнёс наконец он. – Если придёт, значит придёт, и тогда мы сделаем то, что должны. Меня больше беспокоит, не приведёт ли он кого-нибудь с собой.

– Он придёт, и придёт один, – сказала Юва. Она была в этом уверена и боялась не так сильно, как раньше, потому что с ней были парни. – Он не из тех, кто доверяет другим, и явится не для того, чтобы убить меня. Он явится, поскольку думает, что я отдам ему дьявола.

Гнилобой пожёвывал губами.

– Вряд ли он обрадуется…

– Нет, – сказала Юва. – Он умрёт. Если бы он получил Грифа, то потом убил бы меня, чтобы сохранить тайну. Так он убил маму и Сольде, и боги знают, кого ещё за все эти годы.

– Поэтому мы здесь, – произнёс Нолан.

Гнилобой наморщил троллий лоб.

– А как насчёт закона, мы не…