Железный волк

– Нет, – прервал его Нолан и кивнул в сторону Броддмара. – У него и у Ювы есть лицензия на охоту на больных волчьей хворью, а у этого человека есть клыки, да? Никто не сможет заметить разницу.

Броддмар посмотрел на неё через пивную кружку. Юва сглотнула. Нафраим – убийца, он угрожал её жизни, и всё равно их разговор имел горький привкус.

Дверь на половину постоялого двора распахнулась, и парни вздрогнули, но вошла лишь Рут. Она вплыла в помещение с полными кружками пива в руках и расставила их по столу.

– Вы такие тихие, что можно подумать, вы говорили обо мне! – подмигнула она.

Парни неловко посмеивались, но не произнесли ни слова до тех пор, пока она не вышла из зала и не закрыла за собой дверь.

– Так что ты думаешь, Юва? – спросил Лок. – Мы планировали залечь на галерее, каждый на своей стороне, и быть начеку, когда он войдёт.

Юва помотала головой.

– Если кто его и возьмёт, так это я. Сначала я хочу получить ответы на свои вопросы, а он станет разговаривать, только если будет думать, что я одна. У него есть все основания осторожничать, и он предпочитает иметь преимущество, – она подумала о мёртвых чтицах крови в библиотеке и опустила глаза к кружке с пивом. – Он любит подбираться близко…

Гнилобой взял её за руку, и её кисть утонула в его ладонях.

– Чёрт возьми…

Судя по виду Броддмара, план его не радовал.

– Значит, ты будешь стоять здесь одна и ждать его? Без оружия?

– Нет, я буду ждать его с арбалетом, но он не поймёт, что я вооружена.

– Потому что?

– Потому что я буду сидеть в бадье.

Нолан кивнул и улыбнулся с уважением.

Гнилобой почесал гладкий череп.

– Но… Ты не можешь всю ночь просидеть в бадье – ты вся сморщишься!

– Она не будет в ней сидеть, Гнилобой, – произнёс Нолан, будто прочитал её мысли. – Она заберётся в бадью, как невинная нимфа, когда он явится. Это гениально. Когда она выстрелит, он и не поймёт, что в него попало. В лучшем случае он умрёт мгновенно, не догадавшись, что мы находимся здесь. В худшем – он будет ранен, и тогда появимся мы. А ещё мы можем следить за дверьми, чтобы предупредить Юву о его приходе.

Юва взглядом поблагодарила Броддмара за то, что он не выдал остальным тайну о её способности чуять. Сердце Ювы расскажет ей о приходе Нафраима, но сигнал от парней всё равно подбодрит.

– Но я понятия не имею, сколько времени нам придётся ждать, – сказала она.

Нолан улыбнулся:

– Минимум ещё четыре кружки.

Юва сделала глоток и почувствовала, как напряжение отпускает её. Всё утрясётся. Она уже не одна, с ней парни, и скоро Нафраим будет мёртв. Вардари придётся заняться более важными вещами, чем она, и они с парнями спокойно отправят Грифа домой.

Парни спорили о том, какой сигнал лучше всего подать. Дело закончилось тем, что они заперли дверь на постоялый двор, чтобы Нафраиму пришлось воспользоваться задним входом, петли двери которого так скрипят, что Юва всё услышит сама. Они на всякий случай провели проверку и выяснилось, что шум из таверны и вой ветра на улице ставят их план под сомнение. Проблему решили, поставив Ханука в дальнем конце галереи, у лестницы, откуда видна дверь. Он предупредит Юву с помощью куска верёвки, который спустит к двери в купальню.

Все молча разошлись по местам, совсем как в лесу. Юва видела, как они прячутся, сквозь перила галереи. Ханук, Гнилобой и Лок – слева, Броддмар и Нолан – справа.

Юва зашла в купальню. Она накачала воды в бочку и развела под ней огонь. Потом она сняла красный костюм, уселась на скамейку и стала ждать с арбалетом в руках. Металл холодил бёдра.

Чудовище

Юва грызла ногти и поглядывала на дверь. Она боялась, что Нафраим возникнет там неожиданно. Шея застыла от ожидания. Юва вздрагивала от любого звука – приглушённого смеха из таверны, разбившейся на улице бутылки, порыва ветра.

Успокаивающий шёпот Ханука и Гнилобоя стих. В купальне становилось тепло и влажно от испаряющейся воды. Она добавила в воду мыльной пены, чтобы было под чем спрятать и себя, и арбалет.

Она убьёт человека.

Не человека, а долговечного!

На скамейке напротив неё стояло корытце с мылом, пронизанное острыми тенями, которые отбрасывали рога на стене. Всё выглядело неправильно. Всё искажалось мраком, паром и страхом. Маленькие капли от пара скапливались на деревянных поверхностях и жемчужинами падали вниз. От них на свободных от пены участках воды расходились небольшие круги. Волосы потяжелели и прилипли к груди.

Юва в очередной раз проверила арбалет. Болт в ложе, курок, тетива. Пара запасных болтов на всякий случай. Она нашла флакон и подумала, что с радостью воспользовалась бы ядом. А не искривилось ли немного ложе? Конечно нет, она выдумывает. Шум постоялого двора стих. Она слышала только рокот бьющегося о скалы моря и ветра, стучащего ставнями. И своё дрожащее дыхание.

Сердце колотилось в одиночку.

А что, если он не придёт? Что, если он понял: его обманывают? Прошло уже несколько часов, не пора ли ей вернуться к парням? Они договорились караулить всю ночь, но…

Дверь в коридоре скрипнула, и Юва застыла. В груди забилось два сердца, а по телу прокатилась волна ужаса.