Железный волк

Она повернулась к нему спиной и пошла. Он поспешил за ней, не говоря ни слова, и она не поворачивалась к нему до тех пор, пока не впустила его в дом. Тяжёлая чугунная дверь заскрипела в знак протеста, а потом захлопнулась за ними. Ей нравилось, что она привела его сюда. В этом было что-то извращённое. Рюген – придурок, попавший в беду; он, без сомнения, станет грязным пятном в раю чтицы крови Сольде. Как же ей нравилась возможность хоть немного испачкать этот дом.

Юва стянула ботинки и направилась в зал. Из комнаты чтения крови на нетвёрдых ногах вышла Лагалуна. Она облокотилась на скелетоподобную скамью и согнулась, будто была в стельку пьяна.

– Мама?

Лагалуна взглянула на неё. Она была бледна как смерть, лицо обвисло, тёмные волосы выбились из причёски и прилипли к шее.

– Юва, – пробормотала она и рухнула на пол.

Наследство

Юва замешкалась, подозревая, что у неё на глазах разыгрывается спектакль. Лагалуна корчилась на полу, схватившись руками за живот, и стонала, будто в припадке. Очень скоро она встанет на ноги. Наверняка.

– Лагалуна? – раздался голос из комнаты чтения.

Юва осознала серьёзность положения и вышла из ступора. Она подбежала к маме, опустилась рядом с ней и положила её голову себе на колени. Тело мамы отяжелело и обессилело. Юва изо всех сил старалась собраться – она знала, что время на исходе, знала, что должна что-то сделать, но не могла вспомнить, что именно.

Никогда никому не позволяй увидеть слабость чтицы крови.

Бессмыслица из детства – и единственная ясная мысль в её голове. Юва попросила Рюгена закрыть дверь в комнату чтения, чтобы посетитель не увидел слабость мамы.

– Мама?

Она дышит? Юва повернула голову мамы набок и залезла пальцами в её рот, раздвинув выкрашенные в чёрный цвет губы. Тёплый язык распух. Мама содрогнулась от спазма, и её вырвало. Кровавые массы полились на ковёр и слились с рисунком, изображавшим фазы луны. Наступило, так сказать, затмение.

Мама…

Ей нельзя здесь лежать, она задохнётся. Юва взяла её под мышки и приподняла повыше. Коготь чтицы на её большом пальце заскрёб по полу. Юва сняла его и отшвырнула в сторону. Сочленённое кольцо покатилось по ковру и осталось лежать, указывая когтем в потолок. Юва услышала звон осколков и повернулась. Иве прикрывала рот рукой, стоя посреди моря стеклянных осколков. Кто-то закричал. Захлопали двери.

Сольде? Где Сольде?

Прибежала Хеймилла, подняв юбку, чтобы не задеть осколки. Домоправительница без промедления взяла ситуацию под контроль. Она послала Иве за доктором Эмельстейном и отправила новую помощницу чтицы в комнату ожидания, чтобы разогнать посетителей по домам.

Примчался повар Гомм, вытирая на ходу руки о передник. Он помог Юве поднять Лагалуну на ноги.

– Сожги его, – бормотала мама словно во сне, пока её вели в спальню и укладывали на чёрную кровать с балдахином.

Юва сняла с мамы украшения – длинные ремни с костяными фигурками, которые спутались у неё на шее.

– Юва? – взгляд её блуждал по сторонам, как будто она ослепла. Она вытянула руку и схватила Юву.

– Чем вы её кормили? – спросил Рюген, который стоял в дверях и пристально смотрел на повара.

Гомм поник и заикаясь ответил:

– Спросите лучше, чего она не ела, она… она жрёт как медведь, я не…

Юва уставилась на Рюгена. Не тот человек, не в том месте, не в то время. Придурок. Говнюк. Раб крови. А теперь он запугивал повара своими домыслами.

Она жестом велела ему уйти.

– Убирайся, Рюген! Оставь нас!

Рюген пожал плечами и удалился из комнаты. Повар помедлил, но потом отправился вслед за ним.

– Сожги его, Юва. Ты должна его сжечь.

Юва нашла на тумбочке стакан с водой и попыталась напоить маму, но та рукой отвела стакан в сторону и приподнялась на кровати. Это вызвало приступ кашля. На подушку полилась кровь, мама посмотрела на неё, а потом легла на спину. Внезапно она успокоилась и рассмеялась. Смех показался неприятным и неуместным.

– А у него, чёрт возьми, есть яйца. Чтоб он сгнил, – бормотала она, улыбаясь зловеще и кровожадно.

Нафраим… Её отравили, и она об этом знает.

Юву словно парализовало. Она остолбенела и не могла ни действовать, ни чувствовать.

Лагалуна сильнее сжала её локоть и взглянула на неё. Взгляд её прояснился, улыбка потухла.

– Юва… Ты должна… – голос подвёл её, она сглотнула и попробовала начать ещё раз. – Ты должна сжечь его, Юва. Сожги дьявола! Не дай им завладеть дьяволом! Найди мои карты и сожги его. Дьявол – это кровь, Юва. Сольде сломается, она не такая, как ты. Ты сможешь, трудный ребёнок… Ты всё знаешь, Юва. Ты видела его. Помнишь? Железный волк? Ты назвала его… железным волком.

Юва не отводила глаз от бледной руки, сжимавшей её локоть, как будто мама хотела уволочь Юву за собой в Друкну. По спине побежал холодок.

Железный волк…