Железный занавес. Подавление Восточной Европы (1944–1956)

Трансформация колледжей началась с обновления руководящего состава, в рядах которого изначально присутствовало небольшое число коммунистов. Теперь они взяли все дело под свой контроль. Андраш Хегедюш, обучавшийся в то время в системе колледжей и одновременно являвшийся основателем прокоммунистического молодежного движения Madisz, через много лет признавался в интервью, что коммунистическая ячейка в колледже имени Дьёрфи была «весьма воинственной» и в определенной мере «терроризировала остальных». Другой студент, также член партии, соглашался с тем, что «маленькая, но сплоченная группа всегда сумеет навязать свою волю большой, но разобщенной группе»[544]. В каждом колледже коммунисты понемногу захватывали контроль над демократическими механизмами самоуправления. Располагая влиянием, они привносили в студенческую жизнь все больше политики. Так, они мобилизовали студентов на защиту земельной реформы и кооперативного хозяйствования, а также на участие в массовых коммунистических демонстрациях, предшествовавших парламентским выборам 1945 и 1947 годов. Они влияли и на образовательную политику, все теснее связывая содержание учебных курсов с партийной линией. В анкету, предлагаемую абитуриентам колледжа имени Дьёрфи в 1946 году, включались следующие политически мотивированные вопросы: «Согласны ли вы с тем, что в вашей деревне верующие лучше, чем те, кто не ходит в церковь? Можете ли вы описать реакционного священника? Религиозна ли молодежь в вашем селе?»[545] Постепенно главными студенческими занятиями стали заседания, посвященные критике и самокритике. В это же время руководитель того же колледжа Ласло Кардош, известный своей приверженностью коммунистическим клише — он, например, любил рассуждать о «дружественных связях с демократической молодежью мира», — начал играть все более заметную роль в прежде свободном, почти анархическом, не признававшем иерархических принципов институте[546]. Бывшие студенты с особой горечью вспоминали возрастающие, злобные нападки в прессе: студентов обвиняли в недостаточной лояльности, непрофессионализме и, как ни парадоксально, антисемитизме. Студенческие «товарищеские суды» начали исключать тех, кто не соответствовал стандартам политкорректности. Учащихся призывали быть бдительными к идеологическим ошибкам, как собственным, так и чужим, и искоренять признаки «крестьянского романтизма», который теперь считался столь же дурным качеством, как и «мелкобуржуазный декаданс». Преподаватель одного из колледжей вспоминал: «Мы были потрясены, мы даже не знали, за что на нас нападают, не понимали, что происходит. Из-за этого непонимания мы всеми силами пытались, в порядке своеобразной мазохистской самозащиты, копаться в себе, выясняя, что же мы делаем неправильно»[547]. Одно из таких испытаний показано в драматическом финале фильма «Светлые ветры».

Идеалисты отступали с боями, и внутри большого союза Nékosz продолжались ожесточенные стычки за власть и влияние. Но в 1949 году режим потерял терпение. Колледжи подверглись внезапной национализации; это было сделано на том основании, что им нужно стать более «профессиональными». Их включили в систему государственных университетов, здания передали другим учреждениям, рекомендательные списки для внеклассного чтения и походы в театр были забыты, а органы студенческого самоуправления, и без того не работавшие, были распущены. Это решение оправдывалось ссылками на марксистскую теорию. «Я познавал социализм по известным классическим книгам, — говорил Ракоши. — Я много читал о массовых организациях, молодежных ассоциациях, женских группах, профессиональных союзах… В этих книгах не было ни единого слова о народных колледжах. И я не думаю, что они нам нужны»[548].

Другими словами, народные колледжи были институцией, о которой Маркс, Ленин и Сталин ничего не знали, а в Советском Союзе не существовало ничего подобного. Поэтому их уничтожили, вместе с многими другими институтами и группами, о которых классики марксизма никогда не упоминали. Судьба польских скаутов, венгерских народных колледжей, немецких христианско-демократических молодежных групп, многих других институтов и инициатив оказалась похожей. Взрослевшие тоталитарные государства не желали терпеть какой-либо конкуренции даже в отношении пристрастий, талантов, свободного времени своих граждан.

Глава 8 Радио