Железный занавес. Подавление Восточной Европы (1944–1956)

Сталинварош был объектом, уникальным для Венгрии, но не для советского блока в целом. Это был один из нескольких «социалистических городов», которые выросли вокруг крупных сталелитейных предприятий, в совокупности представлявших собой наиболее серьезную попытку коммунистов Восточной Европы форсировать создание по-настоящему тоталитарной цивилизации. Металлургические комбинаты должны были подстегнуть индустриализацию и тем самым способствовать производству вооружений. Огромные стройплощадки были призваны привлечь на заводы крестьянство и, следовательно, увеличить численность рабочего класса. Новым фабричным комплексам, построенным с нуля, предстояло окончательно доказать, что централизованное планирование, упразднившее путы прежних экономических отношений, способно обеспечить более быстрый экономический рост, чем капиталистическая система.

Кроме того, архитектура и дизайн новых городов были призваны способствовать развитию особой разновидности социума, приспособленной к потребностям Homo sovieticus. В этих новых сообществах традиционным организациям и институтам просто не было места, старые обычаи и привычки не мешали прогрессу, а коммунистические организации оказывали огромное влияние на молодежь, так как других организаций не было вообще. Социалистический город, как пишет один немецкий историк, был местом, «свободным от исторического бремени, где рождались на свет новые человеческие существа; город и завод становились лабораториями будущего общества, будущей культуры, будущего образа жизни»[1093].

Новые предприятия и выраставшие вокруг них новые города с самого начала подчинялись коммунистическим задачам. Сталинварош отодвинули от югославской границы по соображениям безопасности, но новый город польских сталелитейщиков Новая Гута намеренно разместили поближе к Кракову, отличавшемуся многолетними аристократическими, историческими и интеллектуальными традициями. Это обусловливалось сугубо идеологическими причинами. «Им хотелось изменить сам характер Кракова, — пояснял Станислав Юхнович, один из первых архитекторов Новой Гуты. — Они пытались сформировать рабочий класс, который изменил бы город»[1094].

Даже в то время подобный подход казался спорным. Десятки краковских организаций и учреждений протестовали против размещения огромного предприятия в непосредственной близости от старинного города со средневековым университетом, но — безрезультатно. Согласно отчету того времени, советские инженеры, которые помогали выбирать строительную площадку, «были крайне удивлены тем, что предполагаемое строительство сталелитейного завода неподалеку от Кракова вызывает среди городской общественности не энтузиазм, а неприятие и противодействие». Они подозревали, что городские власти просто проявляют нерадение и «боятся тяжелой работы», которую повлечет за собой столь масштабный проект. Протесты были проигнорированы, а решение окончательно утверждено[1095]. К 1970-м годам все средневековые здания Кракова почернели от дыма, валящего из труб комбината. Как говорит Юхнович, позже основавший городское экологическое объединение, «в то время наше осознание проблемы оставалось на весьма низком уровне»[1096].

Местоположение первого сталелитейного города Восточной Германии — им стал Айзенхюттенштадт, в 1953 году переименованный в Сталинштадт, — тоже предопределялось политическими соображениями. Немцы ощущали острую потребность в новом предприятии, так как до войны угольная и металлургическая промышленность Германии размещалась в основном в западной части страны. Отборочная комиссия рассматривала несколько мест возможного строительства, включая одно на Балтике, очень удобное в плане ввоза железной руды из Швеции. Этот проект не получил поддержки со стороны Вальтера Ульбрихта; вероятно, окончательное решение стало следствием его разговора со Сталиным, который не хотел, чтобы «его» Германия слишком зависела от Запада. В конечном счете на встрече с экспертами, занимавшимися планированием строительной площадки, Ульбрихт блестяще разрешил вопрос, где именно расположить новый завод. Он достал циркуль и поставил его на карту Германии, которая была развернута на столе. «Посмотрите сюда», — сказал он, окружив полукругом военные базы США в Баварии. Затем, развернув циркуль, он указал на предполагаемую строительную площадку: «Чтобы долететь до этого места, вражеским самолетам понадобится всего семь минут». Затем, дотянув ножку циркуля до Фюрстенберга, находящегося на восточной границе ГДР, он произнес: «А вот здесь подлетное время составляет около пятнадцати минут». Один из присутствующих заметил, что подобную аргументацию вряд ли можно будет предъявить общественности. «Конечно, нет», — ответил Ульбрихт; основным мотивом размещения сталелитейной индустрии на востоке страны станет, по его словам, легкий доступ к украинской железной руде и польскому углю. «Это будет жест дружбы: именно так мы и представим свое решение»[1097].