Железный занавес. Подавление Восточной Европы (1944–1956)

Но даже после своего заката эпоха сталинизма оставила след в культуре региона. Художники Восточной Германии на протяжении десятилетий продолжали спорить об определениях «реализма». Агнеш Хеллер, одна из наиболее заметных венгерских женщин-философов, большую часть жизни занималась проблемами тоталитаризма. Милан Кундера, чешский писатель-изгнанник, создавал рассказы о цензуре, тайной жизни и коллаборационизме. Известнейший роман восточногерманской писательницы Кристы Вольф «Размышления о Кристе Т.» представляет собой историю женщины, преодолевающей конформизм[1088]. Анджей Вайда возвращался к темам тоталитаризма и сопротивления на протяжении всей своей жизни, будь то в контексте Великой французской революции или Второй мировой войны. По множеству причин — исторических, политических, психологических — творческие люди Восточной Европы в 1949–1953 годах соглашались стать «социалистическими реалистами». Но потом им самим, их современникам, а также преемникам приходилось проводить целые годы в размышлениях о том, почему и как такое могло случиться.

Глава 15 Идеальные города

О, мой литейный цех, отец людей труда,

Кующих сообща тебе почет и честь!
У каждого из нас ты в сердце навсегда,
Мы выросли в тебе, заслуг твоих не счесть…

Урсула Чижек-Франкевич

Моему литейному цеху[1089]

Я ожидал найти здесь город. Миновал деревню, но за околицей простиралась бескрайняя лужа. На человека с портфелем, чей автомобиль безнадежно застрял в грязи, рабочие смотрели с явным сочувствием. Кругом царил хаос. Люди прибывали сюда целыми толпами, и никто не знал друг друга.

Йожеф Бондор, партийный функционер.

Из воспоминаний о своем прибытии в Сталинварош[1090]

Подобно многим фотографиям эпохи, этот явно постановочный снимок должен был воспитывать зрителя. Слева — молодая женщина, волосы перехвачены крестьянским платком, руки за спиной, внимательно слушает. На ней клетчатая рубашка и рабочая спецовка. Справа другая женщина, нога опирается на ступеньку, указующий жест направлен в какую-то точку неподалеку. На ней строгая юбка и блузка, в руках карандаш и листок бумаги, она, как видно, дает руководящие указания. Обе женщины состоят в бригаде, которая трудится на строительстве металлургического комбината в новом городе Сталинварош — городе Сталина. Женщина с карандашом — это София Теван, инженер-архитектор; женщина в спецовке — Юлия Коллар, каменщица.

Коллар приехала в Сталинварош в 1951 году. Крестьянская дочь, она окончила школу после войны в возрасте тринадцати лет и сразу же начала работать: «В то время мы соглашались на любую работу, какую только ни предлагали». Так она оказалась на стройплощадке в Мохаче, неподалеку от югославской границы, где начиналось возведение огромного сталелитейного комбината. Летом 1949 года здесь открылись специальные курсы для неквалифицированных рабочих, подобных Коллар: их учили смешивать строительный раствор и класть кирпичи. Девушка также вступила в молодежную коммунистическую организацию, называвшуюся в то время Лигой рабочей молодежи (Dolgozo Ifjusag Szovetsege — DISZ). Но через несколько месяцев работы в Мохаче внезапно прекратились. Руководство стройки объявило, что строительная площадка будет перенесена на берег Дуная в центральную часть Венгрии — в окрестности деревне Пентеле. Соответственно, всем рабочим и прорабам также предложили переехать туда.

Согласившись на переезд, Коллар была направлена на пятимесячные курсы при министерстве строительства в Будапеште и приехала на новую строительную площадку весной 1951 года. Условия, которые девушка там обнаружила, поначалу шокировали ее. Если в Мохаче она жила в доме с матерью и другой родней, то в новых краях молодые рабочие ютились в палатках и времянках: «Спали на нарах, по пять-шесть человек в одной комнате». Испытав разочарование, она уже собралась вернуться домой, но Теван, ее непосредственная начальница, убедила ее остаться.