Железный занавес. Подавление Восточной Европы (1944–1956)

После восстания 17 июня поручил

Секретарь правления Союза писателей

Распространить на Сталин-аллее листовки,

В которых отмечалось, что народ

Подверг насмешкам доверие к правительству

И таковое вернуть можно, лишь удвоив усилия.

Не проще ли было бы правительству

Распустить народ и выбрать другой?

Бертольд Брехт. Решение[1252]

6 марта 1953 года жители Восточной Европы, подобно обитателям всего остального мира, проснувшись, узнали ошеломляющую весть: умер Сталин[1253]. По всему региону радиостанции транслировали траурную музыку. Магазины были закрыты. Повсюду вывешивались флаги, а миллионы граждан добровольно облачались в траур, повязывая черные ленты на рукава. Первые страницы газет вышли с черной каймой, фотографии Сталина в конторах и учреждениях декорировались черными уголками, а школьники сменяли друг друга в почетных караулах перед портретом усопшего вождя. Делегации предприятий и ведомств толпились в приемных советских военных комендантов по всей Восточной Германии, где в благоговейном молчании оставляли записи в книгах соболезнований. В городке Хайлигенштадт в католических церквах звонили колокола, а священники молились за упокой души товарища Сталина[1254]. Толпы скорбящих заполнили Вацлавскую площадь в Праге, а в Будапеште десятки тысяч собрались у статуи Сталина. На Александерплац в Восточном Берлине была объявлена минута молчания[1255].

В Москве сталинские сподвижники и подражатели собрались на его похороны. Болеслав Берут и Константин Рокоссовский, Матьяш Ракоши и Клемент Готвальд, Вальтер Ульбрихт и Отто Гротеволь — все были здесь. Тут же присутствовали Георге Георгиу-Деж из Румынии, Энвер Ходжа из Албании, Вулко Червенков из Болгарии. Мао Цзэдун и Чжоу Эньлай прибыли из Китая, Пальмиро Тольятти из Италии, Морис Торез из Франции[1256]. Георгий Маленков, Лаврентий Берия и Вячеслав Молотов руководили траурными мероприятиями, хотя на их лицах, как отмечал один из наблюдателей, «трудно было обнаружить следы скорби»[1257]. Тем не менее эмоциональное напряжение было огромным. Готвальд, например, после похорон пережил сердечный приступ и вскоре скончался.

Перемены последовали довольно быстро. К моменту ухода вождя его сподвижники уже пришли к невеселому выводу о том, что дела в советской империи обстоят неважно. На протяжении многих месяцев они регулярно получали в высшей степени тревожные сообщения из Восточной Европы. Например, в декабре 1952 года советский посол в Праге сообщал о «практически полном хаосе» в чехословацкой промышленности, а также о резком повышении цен и падении жизненного уровня населения. После кончины Сталина и Готвальда Чехословакию захлестнула волна забастовок. В мае тысячи рабочих прошли маршем три километра, отделявшие заводы «Шкода» от мэрии города Пльзень, захватили здание, сожгли советские флаги и выкинули из окон бюсты Ленина, Сталина и Готвальда. Тем самым они спустя пять лет выразили символический протест против дефенестрации Яна Масарика, бывшего министра иностранных дел и антикоммуниста, которого выбросили из окна Пражского замка в 1948 году[1258]. Забастовками была охвачена табачная отрасль Болгарии, до того момента самой послушной страны советского блока. Этот факт советское политбюро посчитало особенно показательным: уж если тишайшие болгарские рабочие пришли в волнение, то, значит, в остальных странах региона ситуация совсем скверная[1259].

Дурными были и новости из Восточной Германии. Несмотря на все меры по укреплению границы, полицейский контроль и колючую проволоку, «просачивание» людей с востока на запад становилось все более интенсивным. Более 160 тысяч немцев перебрались из ГДР в ФРГ в 1952 году, и еще 120 тысяч присоединились к ним за первые четыре месяца 1953 года[1260]. Авторы одного из докладов предупреждали о «нарастании среди [восточногерманского] населения недовольства жесткой линией, которую проводит руководство ГДР»[1261]. Сам Берия оставил весьма четкий и трезвый анализ ситуации: «Растущее число побегов на Запад можно объяснить нежеланием отдельных групп крестьян вступать в сельскохозяйственные кооперативы, страхом мелких и средних предпринимателей по поводу возможной отмены частной собственности и конфискации их имущества, стремлением некоторых представителей молодежи избежать службы в вооруженных силах ГДР, а также серьезными трудностями в снабжении продовольственными и потребительскими товарами»[1262].