Железом и кровью

Особенность куртины заключалась в том, что она была изломана, напоминая своего рода синусоиду, только с углами на вершинах. Протяжённость каждого её прямого участка составляла 400–500 метров, толщина в основании была порядка 20 метров, на вершине – около 10, высота в среднем около 15 метров. Такой солидный вал получился только за счёт того, что внутри представлял собой сетку с крупной ячейкой, которая была заполнена утрамбованным грунтом. Стороны излома, которые смотрели на материк, были укреплены треугольными равелинами, имевшими по три артиллерийские бойницы: две для стрельбы картечью вдоль стены и одну для фронтального обстрела. Помимо этого равелины представляли собой довольно просторную площадку для размещения стрелков с ручным оружием с соответственно оборудованными позициями. Так как в царстве на вооружении стояли только арбалеты и ружья, то под них бойницы и были оборудованы, из лука с них стрелять было бы очень неудобно.

Крепостная стена была усилена тремя фортами ромбической формы. Они на 5 метров превышали по высоте куртину и имели батарею из 8 пушек, которые можно было либо располагать для оборонительного огня вдоль стен в случае круговой обороны, либо сосредотачивать на одном из угловых направлений. Для предотвращения прорыва противника по озеру на двух полуостровах располагались две батареи прикрытия по 8 пушек. Последняя линия обороны была представлена крепостью Перекопа, вооруженной 24 пушками. В большом озере на перешейке было сосредоточено три десятка малых гребных лодок, которые осуществляли связь и транспортные функции между участками обороны.

Войска Эрик не стал выводить на стены, расположив там только артиллеристов и милицию, которая в две смены вела дежурство. Вся армия располагалась в 50–60 метрах от стены лагерем, поротно.

Северный участок обороны Эрик передал в непосредственное управление Георгию и его полку, южный участок взял под своё командование и сосредоточил на нём три пехотных и один гвардейский батальон. Кавалеристов, инженеров и разведчиков вывел в общий резерв.

Основные силы противника подошли к южным укреплениям, видимо просто посчитав количество пушек и выбрав то место, где их меньше. Незадолго до обеда артиллеристы Владимиро-Суздальского княжества полностью подготовили позиции и открыли огонь. Стреляли они жутко. Было совершенно ясно, что опыта у них совершенно никакого. Да ещё и разместились в семистах метрах от ближайшего к ним равелина. Решили подождать и посмотреть. Ядра летали редко и криво, лишь немногие попадали в стену, выбивая из неё каменную крошку. Эрик подвёл три пехотных батальона к самой стене, но наверх не поднимал – ждал начала штурма. Заманивал противника. Милиционерам же приказал носиться по стенам, изображая панику. Аналогичной тактики придерживался и Георг, правда, у него было совсем скучно – тысяча отборного воинского мусора практически без снаряжения вроде как блокировала крепость со стороны материка и не предпринимала никаких действий.

Ближе к ужину, видя панику на крепостных стенах, практически нулевой эффект артиллерии Юрия и пассивность обороняющихся, Джебе отдал приказ о штурме, по всей видимости опасаясь подхода подкрепления. Собственно, армия уже почувствовала лёгкую добычу, а потому шла довольно медленно, что позволило батальонам аккуратно и незаметно подняться на стены, взвести арбалеты и подготовиться к беглому обстрелу наступающих. Подпустили гостей под самую стену, и, как только те стали устанавливать лестницы, Эрик, находившийся в равелине на самом опасном участке, отдал приказ открыть огонь. Собственно, первый выстрел из пушки вызвал цепную реакцию. Учитывая скорострельность новых 84-миллиметровых пушек в два выстрела каждую минуту, получилось очень эффектно. Арбалетчики хоть и старались, но совершенно терялись на фоне этой кровавой вакханалии. Спустя десять минут штурм был подавлен, все лестницы переломаны, а под стенами копошилась масса раненых в каше из убитых, которая сплошным ковром покрывала весь сектор обстрела фланкирующих орудий. Очень не хватало осколочных фугасов, но ничего, и так справились – ни один из атакующих не смог даже на стену взобраться. До самой темноты союзная армия не проявляла никакой активности, лишь владимирские пушки расходовали запас ядер – видимо, расчёты решили потренироваться под шумок, а остановить их никто не догадался.

Ночью царь сильно пожалел о том, что у него нет осветительных ракет или прожекторов, так как монголы с союзниками пробовали на лошадях вплавь перебраться по озеру. Пришлось пускать небольшие плоты с разложенными на них кострами. Это отчасти помогло – удалось хотя бы примерно понять, куда стрелять. Обе артиллерийские батареи работали до самого рассвета и сожгли почти весь свой боезапас, зато утром на озеро было страшно смотреть – в зоне прорыва оно сильно напоминало бульон с кусочками мяса. Много трупов прибило к берегу.