Железом по белому

Цайт мысленно попытался представить процесс перемещения на такой вот… П-лодке… Залезаешь по лестнице на вон тот железный стакан, который торчит посередине, чуть прикрытый деревянными щитами, чтобы издалека походить на обычную рубку… Внутри, где и так мало места, до приличная часть его занята ящиками с серебром, пробираешься в нос, где Бирне обещал поставить рычаги управления… Открываешь клапаны набора воды в баки… С криком «Я кретин!!!» бежишь завинчивать люк, про который благополучно забыл… Лодка медленно уходи под воду… бррр, даже представлять страшно, потому что ты в этот моменты — внутри железной коробки, а из освещения у тебя — только два круглых иллюминатора на носу, делающих жутковатое суденышко похожим на крайне удивленную акулу… Но ты, собрав свои… свое мужество в кулак, все же дожидаешься того момента, когда судно полностью скроется под водой… кстати, не забыть уточнить у мастера, как при этом дышать… надеюсь, он не забыл об этом пустяке?… Погрузились… А потом…

— Мастер Бирне, а какой двигатель стоит на лодке?

Потому что паровой двигатель сожрет весь пригодный для дыхания воздух внутри лодки за секунды, а потом задушит остатки экипажа дымом. А торчащая из-под воды дымящая труба делает идею подводной лодки несколько… абсурдной.

Мастер Бирне замахал руками еще сильнее — еще чуть-чуть и он взлетит — разражаясь проклятьями и ругательствами. Как оказалось, в данный момент двигатель подводной лодки наотрез отказывается в нее залезать.

Лодка была на мускульном ходу.

Глава 87

3

— Три, четыре!

Цайт и Ганс синхронно закрутили два вентиля на противоположных сторонах узкого помещения. Послышался глухой шум воды, поступавшей в цистерны.

Деревянный настил пола под ногами качнулся. Сзади тихо забормотал молитву Отто.

— Поехали… — прошептал Цайт.

Никуда они, разумеется, еще не поехали. Подводное судно, П, чума ее порази, лодка, пока начала свое движение только в одном направлении. В том, в котором нормальные корабли, излаженные не сумасшедшими конструкторами, свое путешествие обычно заканчивали.

Вниз.

Отто продолжал молиться и Цайт, при всем своем равнодушии к религии, испытал постыдное желание к нему присоединиться. Не зря говорят, что все моряки, даже пираты — религиозны (пусть и несколько… по-своему…). Когда твоя судьба зависит исключительно от капризов природы и таких же, как ты, разгильдяев, а твоя смерть плещется, отделенная от тебя всего парой дюймов дерева — волей-неволей захочешь получить более солидную поддержку.

Тем более, у них сейчас положение гораздо жутче, чем у моряка какого-нибудь клипера. Узкое помещение, освещаемое только крохотной лампой-спиртовкой, да еще тускло светят два иллюминатора впереди, насколько серый утренний свет может пробиться к ним через толщу озерной воды. И вода, в отличие от тех самых моряков, у них ВОКРУГ, и между тобой и водой — тонкий железный лист. А для дыхания у тебя — только две трубки, которые уже не кажутся такими широкими, как в тот момент, когда ты находился СНАРУЖИ.

Только ваффенкнехт Зеебурга, носивший короткое, распространенное в этих краях, имя Фриц, спокойно стоял на своем месте, ожидая команды. Хотя медленно гулявшие под кожей лица желваки и пальцы, пощипывающие кончик длиной бороды, и говорили о том, что он тоже не так уж и спокоен.

Цайт и Ганс, Отто и Фриц — вот и вся команда первого в Белых землях подводного судна.

Больше самоубийц не нашлось.

Конструктор корабля, Вольдемар, душу его, Бирне, оказался клаустрофобом и наотрез отказался быть первым испытателям своей холерной лодки. Майер, отчаянный и лихой моряк, заявил, что запихнуть его внутрь этого чумного гроба смогут только мертвым. И вообще — ему фаранская гадалка предсказала, что он умрет под водой. На замечание Цайта, что предсказания фаранских гадалок такие же честные, как и фаранские товары, Майер отмахнулся, сказав, что Цайт ничего не смыслит ни в гадалках, ни в фаранах. Короче говоря — нет!

Понаблюдав за этими препирательствами, Цайт понял, что под водой поплывет он. Нет, ему тоже было страшно, жутко страшно, но… Если не он, то кто? И Цайт шагнул вперед и сказал: «Я».

Следом шагнул матрос Майера, Ганс, на молчаливый вопрос не менее молчаливо пожавший плечами.

На этом добровольцы кончились.

А выбор был не очень большой, матросы Майера, да те несколько зеебургцев, которых их властитель мог привлечь к строительству лодки, не опасаясь распространения тайны. Ни один из них не хотел лезть в железную душегубку. Даже по приказу. Даже за деньги. До угроз дело не дошло, да и любой бы понял, что тот, кого привлекли к сложному заданию угрозами — звено ненадежное, а дело и без того рискованное. Крайней рискованное. Может быть, даже — смертельно.

Майер смог уговорить еще и Отто. Драй Зеебург, отчаянно махнув рукой, криво усмехнулся и сказал: «Всю свою армию с вами отправляю!». После чего послал за ваффенкнехтом Фрицем. Который, судя по всему, по приказу господина готов был отправиться хоть в огонь, хоть в воду. Хоть под воду.