Желтая гора

Но монастырь, в котором находилась Марина, остался верен прежней линии РПЦЗ и не присоединился к Московской патриархии. Служители во главе с владыкой считали, что только их церковь есть самая правильная и настоящая. Аргумент приводился железный: не могут созданные при советской власти церкви быть домом божьим по одной причине – десять из девяти иерархов были завербованы КГБ. Некоторые еще в семинарию отправлялись покровителями в погонах. И по окончании им уже намечена была видная церковная карьера. Для таких «духовных» служителей главной целью было обретение шоколадных мест, движимых «не любовью к Иисусу, а к хлебу кусу». Все это Марина узнала сегодня со слов владыки.

– А есть документальные подтверждения этих фактов? – спросила Марина.

Мать-игуменья осуждающе покосилась на нее.

– Безусловно, есть, – ответил владыка. – Доказательства всплыли после августа девяносто первого года, когда был открыт архив КГБ. Но мы и без этого знали, что православная иерархия подчинялась советской власти. Мы, свободная церковь, не принимавшая участия в преступлениях коммунистов против своего народа, и не замарана доносами. Поэтому все больше прихожан выбирают нас.

За обедом Марина узнала много нового от владыки и даже вступила в дискуссию с ним, отстаивая свою точку зрения, игнорируя испуганные глаза матушки и ее выразительные жесты, когда гостья со свойственной ей горячностью спорила, что экстракорпоральное оплодотворение – это не преступление, а Божье допущение для тех несчастных матерей, которые лишены были по разным причинам возможности естественным путем забеременеть.

– Я не принимаю рабское «Бог не дает». Почему он дает детей алкоголичкам и наркоманкам, чтобы те вышвыривали своих детей на помойки? А психически и нравственно здоровые женщины после чернобыльской катастрофы, после болезни получают внематочную беременность одну за другой и как следствие становятся бесплодными! Откуда у церкви такая нелюбовь к этим женщинам? Если ученые нашли возможность, как осчастливить женщину материнством, то я считаю, это Бог допустил и разрешил, а значит, и церковь должна принять.

Владыка был непреклонен. Его можно понять. И Марина поняла, перейдя снова неудачно на другую тему. Сегодня, в праздник святого Серафима Саровского, она вспомнила о другом святом, мощи которого покоятся в крымском кафедральном соборе. Много лет назад, узнав о нем, Марина долго находилась под впечатлением. Жизнь и судьба доктора, профессора медицины, архиепископа Войно-Ясенецкого Валентина Феликсовича вызывает уважение и поклонение. Ставший священнослужителем в советские времена, он единственный в истории священник, державший в руках скальпель, оперировал и читал лекции с крестом на груди. В 1923 году священник был пострижен в монашество и посвящен в епископы с именем Лука. Но после первой же архиерейской службы к его дому подъехал «черный ворон» – так начался его одиннадцатилетний период скитания по тюрьмам и ссылкам. И там он продолжал лечить и оперировать подручными средствами – с помощью перочинного ножа, слесарных клещей, зашивая рану женским волосом… Когда началась война, он отправил телеграмму председателю Президиума Верховного Совета Калинину: «Я, епископ Лука, профессор Войно-Ясенецкий, отбываю ссылку в поселке Большая Мурта Красноярского края. Являясь специалистом по гнойной хирургии, могу оказать помощь воинам в условиях фронта или тыла, там, где будет мне доверено. Прошу ссылку мою прервать и направить в госпиталь. По окончании войны готов вернуться в ссылку. Епископ Лука».