Желтая линия

– Мы... благодарим... – начал читать Щербатин, водя туда-сюда ошалелыми глазами. Невидимые микрофоны разносили голос по всему залу. – Цивилизация дала нам шанс... Мы познали истинное... И теперь готовы... новые цели, новые возможности...

Наконец он закончил и сел, вытерев с лица набежавший пот. «Какая гадость», – прочитал я по его губам.

В следующий момент ведущий сунулся ко мне. Только теперь я заметил, какое у него злое и усталое лицо.

– Вспомните какой-нибудь забавный случай из истории открытия стеозона.

Настала моя очередь растеряться. Перед глазами замелькали воспоминания – картины одна страшней другой, ничего забавного в этом не было. Но оказалось, что и веселые случаи предусмотрены сценарием. Буквы ползли быстро, я успевал читать, но не особенно вникал в смысл:

– ...а когда машина раскопала шахту, я нашел амулет, который потерял на охоте много дней и ночей назад.

Ведущий расхохотался дурным голосом, и его смех подхватили динамики в стенах. Я заметил, как он шепнул в потайной микрофончик: «Срочно переозвучить...»

Мы со Щербатиным переглянулись, поняв друг друга без слов. Идиотская пошлая роль – благодарные младшие братья Цивилизации. Рассказать бы тут, как «младших братьев» выгоняют из собственных городов на островах, как косят их из танковых пулеметов и смешивают обгоревшие трупы с землей.

Я искоса поглядел на штурмовиков – они веселились, уже не обращая на нас внимания.

Вообще, в зале возникла непринужденная атмосфера. Ведущие почти перестали приставать с вопросами к гостям, люди вставали из-за столиков, прохаживались с бокалами, болтали. В центре зала несколько толстых теток плясали, повизгивая от восторга. На экранах шли ролики – ухоженные рабочие поселки, шахты, красивенькие, отмытые от грязи вездеходы с контейнерами белого угля, взлетающие транспорты.

А потом я увидел нечто невообразимое. Ивенки в нарядных одеждах братались с цивилизаторами и кушали со штурмовиками из одного котла. Меня даже передернуло. Неужели это правда?

– Так вы ивенки? – сказал наш сосед, и в его глазах впервые блеснуло что-то вроде любопытства.

– Самые настоящие, – подтвердил я.

– А правда, что вы никогда не моетесь? – спросила хипующая старушка и любезно нам улыбнулась.

– Конечно, – кивнул Щербатин. – Мы и так полжизни в воде.

Тут какой-то незнакомец в белой рубашке и кожаной шапочке появился из-за колонны.

– Настоящие ивенки? А вы долго учились читать?

И еще, и снова к нам подходили люди, улыбались, трогали пальцами одежду, заглядывали в глаза и невинно интересовались:

– А вы можете съесть живую лягушку?

– А что вы подумали, когда впервые увидели звездолет?

– Ваши дети рождаются с жабрами?

– Вы живете в пещерах или гнездах?

– А вас не пугают роботы-уборщики?

Щербатин стойко выдерживал роль, но в конце концов у него стало кончаться терпение.

– Да, да, верно, – напряженно отвечал он. – Абсолютно так. Нет, дети не с жабрами, а с копытами. Так точно. Перекусываю берцовую кость с одного раза. Нет, говорить я научился только здесь. Что? Да-да, мы первое время охотились на вездеходы с дубинами. Нет, сначала отрываем голову, потом едим печень. Электричество? Это такой дух, который живет в фонарике? Совершенно верно, мы поклонялись сломанному антротанку всем племенем. Ну что вы, качаться на ветках – наше любимое занятие... – Потом он повернулся ко мне: – Беня, а ты чего молчишь?

– Продолжай сам, – ответил я. – У тебя наконец-то появился шанс выделиться.

Тут откуда-то возник субъект в облегающем, будто у лыжника-гонщика, костюме и желтых блестящих ботинках. Он так радовался, словно узнал в нас близких родственников.

– Я Вит-Найд, конструктор одежды, – представился он. – Это я разрабатывал экономичную форму для Цивилизаторов. Мои модели обскакали полторы сотни претендентов, и я получил свое второе холо, правда, это было давно.

– Вот спасибо, дружище. – Щербатин сдвинул брови. – Особенно за экономичность.

– Разрешите отвлечь вас ненадолго.

Модельер схватил нас за руки и потащил к ближайшему стеклянному столбику, заставил нас встать рядом, потом повернул боком, попросил пройтись. Он двигался, как маленький юркий глист, и все время хитро улыбался.

– Зачем все это? – спросил Щербатин.

– Я записал ваши изображения. Очень оригинально выглядите, покажу друзьям. – Он радостно потер ладошки. – А скажите...

– Прошу извинить... – Щербатин вдруг отодвинул его и пошел в глубину зала. Кажется, увидел там свою официантку.

– Скажите, – пристал модельер ко мне, – а вы уже научились пользоваться туалетной бумагой?

– Нет. – Я потрепал его по щеке. – Мы все делаем руками.

Вечером мы шли по пустынному кварталу, ежась от ветра. На аэровагон мы не успели, пришлось добираться подземкой. Мы устали, хотелось скорее в постель.

– Уроды, – то и дело глухо повторял Щербатин. – Дебилы, твари, отморозки.

– А мне понравилось работать ивенком, – сказал я. – Не отказался бы еще разок-другой вот так...

– Мне тоже понравилось бы, – со злостью выдавил Щербатин. – Но зачем принимать меня за свежеразмороженного неандертальца?

– Ты для них и есть неандерталец.