Желтая линия

Он продолжал чертыхаться, бить по клавишам и грозить кому-то ужасными карами. Наконец я услышал его вкрадчивый возглас: «Ага!»

– Неужели что-то нашел? – спросил я.

– А куда она денется? Последний раз ее номер проверялся в центре временной изоляции. Ублюдки, они уже лишили ее холо!

– Где она сейчас? Надеюсь, мы не будем брать штурмом городскую тюрьму?

– Ее отправили в больницу промышленного сектора. Нужно торопиться. Я знаю, где это.

– Щербатин! – Я схватил его за руку и пристально посмотрел в глаза. – Щербатин, куда ты хочешь торопиться? Опомнись. Во-первых, у тебя ноги еще подгибаются. Подумай здраво...

– Беня! – От стряхнул мою руку, и его лицо перекосилось от злости. – Я тебе уже говорил, чтобы ты не лез в мои дела? Вот и не лезь, сиди со своим здравым смыслом, а меня не трогай.

– Ты хочешь ее украсть? Или отбить?

– Да, и то и другое.

– И что дальше? Допустим, ты увезешь ее из больницы – а потом? Будешь всю жизнь прятать под кроватью?

Он откинулся на спинку стула, задумавшись. Я решил, что он внял трезвым мыслям, и попробовал его окончательно в них утвердить:

– Щербатин, похоже, ты хочешь только, чтобы тебе отстрелили башку и совесть больше тебя не мучила. Но ей ты этим не поможешь...

– Помолчи, – сухо сказал Щербатин.

Я украдкой следил за ним. Он думал, но явно не над моими трезвыми доводами и аргументами. У него имелись свои аргументы.

– Ночь уже скоро, – проговорил он. – В больницу спешить смысла нет. Ее там все равно трогать до утра не будут.

– Щербатин, может, ты все-таки...

– Да помолчи, Беня! Спешить незачем, и это хорошо. Будет время подготовиться.

Он встал, повел плечами, разминая их после химического паралича. Затем подошел к шкафу, вытащил свой ивенкский наряд и осмотрел его со всех сторон. Переодевшись, он отломил несколько листков от куста капусты, завернул их в мокрую тряпочку и положил в карман. Я уже понял, куда он собирается идти.

– Ты, Беня, должен сидеть здесь и не высовывать нос. Тебе и так уже досталось... В общем, не лезь.

Он подергал накидку, убирая лишние складки, и вышел за дверь, аккуратно ее прикрыв.

Несколько секунд я смотрел в окно, где уже сгустилась тьма. Поезда в подземке сейчас ходят редко-редко. А воздушного транспорта вообще не дождешься. Щербатин даже не догадался позаботиться о такси.

Я поднялся, ввел в терминал несколько команд и отправился догонять своего безумного приятеля. Проходя мимо своей двери, я задержался. Неизвестно, суждено ли нам сюда вернуться. Надо бы захватить самое дорогое.

И, подойдя к своему капустному кусту, я осторожно отломил коробочку, в которой уже созрели семена.

* * *

Мы двигались по полутемному коридору спящей рабочей казармы на самой окраине города. Меня прямо-таки передернуло, когда на входе потянуло знакомыми запахами старой одежды, сырости и плесени.

– Ты знаешь, в какой он комнате? – спросил я.

– Даже на какой кровати, – фыркнул Щербатин.

В сумеречном помещении слышалось дыхание трех сотен человек. Я видел ряды кроватей, темные комки одежды, разбросанные лотки из-под еды. Все такое знакомое и такое обыкновенное. Казалось, время повернуло вспять и мы снова среди привычной обстановки, в которой провели столь долгие и безрадостные дни.

– Здесь, – сказал Щербатин.

– Кровать пуста, – констатировал я. – Чего и следовало ожидать.

– Почему? Думаешь, наш друг на очередном задании партизанского подполья?

– Да где угодно. В тюрьме, например.

– Тихо! – Щербатин схватил меня за рукав.

Послышались шаги, и через несколько секунд мы увидели Варпа. Он осторожно шел между рядами кроватей, полностью одетый, с тарелкой комбикорма в руке.

– Здравствуй, брат, – тихо проговорил Щербатин.

Варп резко остановился. Было видно, как он испуган и как неприятна ему эта встреча.

– Не бойся, – продолжал Щербатин. – Мы хотели только поговорить.

– Что вам нужно? – произнес Варп неровным от волнения голосом. – Сейчас ночь, я должен спать. Мне рано вставать, а вы мешаете. Я позову коменданта.

– Тебе не нужно рано вставать, ты не ходишь на работу, – мягко возразил Щербатин. – Где мы можем поговорить?

Варп положил еду на кровать, не отрывая от нас подозрительного взгляда. Немного подумав, он кивнул нам и направился к выходу.

Мы оказались в тускло освещенной умывальной комнате. Под ногами хлюпала вода, из кранов с тихим звоном срывались капли. Здесь было мрачно и неуютно. На меня вновь накатило ощущение безнадежности, нищеты, скудных и безрадостных будней.

– Что вам нужно? – повторил Варп. Казалось, он все готов отдать, лишь бы от нас избавиться.

– Не спеши, брат. – Щербатин полез под накидку и вытащил сверток с капустными листами. – Возьми, это тебе.

У парня округлились глаза. Он сразу как-то смешался, лицо утратило напряженность и подозрительность. Теперь он боялся одного – как бы мы не забрали чудесный дар.

– Это мне? – растерянно произнес он. – Правда?

– Можешь съесть это прямо сейчас. Парочку листов оставь – положишь их в мокрую землю, и они приживутся.

Мы смотрели, как он ест. Гордый и недоверчивый человек на какое-то время стал совершенно ручным. Но лишь на время.

– Итак, что вы хотите? – спросил наконец Варп.