Жёлтая магнолия (СИ)

— Есть тьма и есть свет. Есть тёмные боги и светлые. Тьма — это древние боги… И есть те, кто слышат их голоса — древняя кровь. Так мне говорила мама Ленара, — произнесла Миа, повторяя слова старой цверры. — И очень часто древняя кровь ведёт к безумию: если ты хочешь слышать голоса тёмных богов, они проникнут в твою голову, и однажды ты сойдёшь с ума. Потому цверры всегда и взывают к Светлейшей. Она — наш посредник между людьми и богами. Она не даёт нам сойти с ума, прикоснувшись напрямую к силе богов. Ведь люди слишком слабы, они как лепестки магнолии, а боги — это костёр. И те, кто напрямую призывают богов, должны быть чисты помыслами, или однажды сгорят в этом пламени — сойдут с ума. Как-то так она говорила мне, когда я была в Марджалетте в последний раз. Тогда я не поняла всего этого, но теперь понимаю… Когда мы вернулись из Марджалетты, и я ушла от вас, то говорила с синьором Лоренцо. Он показывал мне ваш осколок зеркала и вот видите порез на моей руке — он проверил. Во мне есть древняя кровь. Ваше зеркало это подтвердило, оно отозвалось. Древняя кровь может его оживить. Вот это и делает доктор Гольдони — ищет такую кровь, чтобы оживить зеркало. Я видела и зеркало, и женщину, и кровь и доктора Гольдони. Теперь всё собралось вместе. Только подвал был не этот, а другой. И убежав отсюда, доктор просто снова вернулся к своим опытам…

Маэстро стоял и внимательно слушал её рассказ.

— А зачем обряд возвращения к жизни? — спросил он, когда Дамиана всё рассказала.

— Не знаю, может быть этот обряд относится к зеркалу? Может он возвращает к жизни зеркало? Если бы я его увидела, мы бы точно знали, чьё это зеркало. Хотя, догадаться уже нетрудно.

— Значит нам осталось всего лишь взглянуть на это зеркало, я правильно понимаю, маэсса О'Мелья? — спросил маэстро с какой-то странной полуулыбкой, как будто только что узнал что-то такое, что расставило всё на свои места.

— Вы хотите сказать, что знаете, где его найти? — спросила Миа, почувствовав, как сердце встрепенулось от этой улыбки и от этого мягкого тёплого «О'Мелья», которое он умел произносить с какой-то особенной интонацией.

— А разве вы ещё не догадались?

— В доме герцога Ногарола?

— В доме герцога Ногарола, — маэстро усмехнулся, перехватывая трость и указывая на дорожку. — Идёмте, здесь нам больше нечего делать.

— Но мы же не можем прийти туда и заставить его предъявить нам просто так все зеркала! — воскликнула Дамиана.

— Зачем же заставлять, нам с радостью и так их покажут.

— Но… с какой стати? — спросила Миа не понимая к чему клонит маэстро.

Он переменился, совсем как капризный восточный ветер. И от его утренней мрачности внезапно не осталось и следа. Как будто он только что сложил головоломку. Вот только для Дамианы всё так и осталось неясным.

— В этом году карнавальную неделю открывает бал в доме герцога Ногарола. Мы приглашены. И, разумеется, придём.

— И вы хотите сказать, что… — она остановилась и посмотрела на маэстро. — Снова как в театре, да?

— Мы уже у цели, Дамиана. С вами ничего не случится, обещаю. Я буду рядом, — произнёс он мягко.

Этого-то она и боялась больше всего. Вот этого «рядом». Вот этого бархата в его голосе…

Почувствовала, как кровь бросилась в лицо и тут же отвела взгляд. И чтобы подавить своё смущение, произнесла:

— Хм. Это будет настоящий бал?

— Самый настоящий.

— Это такой, где будут всякие церемонные танцы, дорогие маски, золотая пудра, фальшивые лица патрициев и закуски размером с мизинец, да? — произнесла она с насмешкой.

— А ещё игристое вино, тесные туфли и желание убраться домой до полуночи, — подыграл ей маэстро. — Да, именной такой бал.

— И что же герцог просто позволит нам бродить везде, где вздумается?

— Зачем бродить? Если учесть тот факт, что сегодня вечером мы подписываем с семьёй Ноагрола бумаги об экономическом союзе и семьи объявят о нашей с синьорой Беатриче помолвке… Думаю, визит вежливости к синьоре Умберте будет совершенно естественным. И думаю, будет естественным, если во время него ко мне присоединятся мой брат и его невеста. Как думаете?

От этих слов она чуть не споткнулась. Он так спокойно говорил об этом, а у неё даже сердце заныло от этих слов, как будто произнесённые вслух они прошлись лезвием прямо по живому. Она представила, что будет идти под руку с синьором Лоренцо и смотреть на то, как маэстро целует руки «прекрасной альбицийской жемчужине», а она смущается и краснеет. И все будут глазеть на них и…

О, Серениссима! Только не это! Не пойдёт она на это проклятый бал!

— Что же вы молчите, маэсса О'Мелья? — спросил маэстро насмешливо.

Она бросила на него короткий взгляд и снова принялась разглядывать бутовый камень под ногами.

Почему ему кажется всё это смешным?

— Действительно, почему бы и нанести визит вежливости старой ведьме, которая пускает кровь несчастным девушкам! Она же ваша будущая тёща! — воскликнула Дамиана, взмахнув руками. — По-моему отличная идея, маэстро Л'Омбре! Особенно учитывая, какие подарки мне присылали её убийцы!