Жёлтая магнолия (СИ)

Она вскочила и даже успела схватиться за причальные поручни, но маэстро свистнул Пабло, и убежать ей не дали.

— Сядьте, — жёстко произнёс маэстро. — Мы ещё не закончили, монна Росси, так что никуда вы не пойдёте. Я предупреждал вас, что у меня невыносимый характер. Извольте терпеть.

— Терпеть? Мне надоело, что вы всё время видите во мне лгунью, шарлатанку и мошенницу!

— Так докажите обратное.

— А не шли бы вы к Зелёной Деве, маэстро, с вашими доказательствами? — выпалила она и тут же прикусила язык, потому что Пабло, Жильо и бульдоги-сикарио даже застыли от её наглости, глядя недоумённо на хозяина.

Вот сейчас её точно утопят в лагуне! Стоит ему только свистнуть и её утопят, как щенка!

Но маэстро даже в лице не изменился. Лишь сделал повелительный жест рукой, и все тут же отвернулись, как по мановению палочки дирижёра, и занялись своими делами: Пабло схватился за весло и заорал, что есть силы «Эй-ой-е!», сигнализируя, что лодка отчаливает, а Жильо с бульдогами перебрались на нос лодки. А Дамиана подумала, как же её бесит в этом Хромом всё! Буквально всё! Даже вот этот жест рукой! Это же надо так уметь выразить презрение ко всем одним лишь поворотом запястья! Как так у него это получалось — повелевать пальцами руки? И все они бросились, как собачонки, исполнять приказ!

Тьфу! Ненавижу патрициев! Ненавижу вас, маэстро Л'Омбре!

— Вы должны мне триста сантимов за рыбу, которую выбросил в канал один из ваших бульдогов, — буркнула Миа и отвернулась, принявшись разглядывать тёмную воду.

Всю дорогу они молчали, и у неё даже шея затекла, оттого что приходилось всё время сидеть глядя в сторону. Зато маэстро так и не перестал рассматривать её и напряжённо о чём-то думать, потому что выражение лица у него было сосредоточенное и хмурое.

В палаццо Скалигеров они шли так, будто Дамиана какая-то преступница: впереди Пабло, по бокам от неё бульдоги, а замыкали процессию косоглазый Жильо и сам маэстро.

Она слышала, как постукивает по мраморному полу его трость, и никак не могла отделаться от мысли, что трость эта бутафорская. Когда она упала в соттопортико, маэстро метнулся к ней уж как-то очень быстро. И взялся за эту трость, только когда они уходили, но при этом хромал он весьма натурально, и когда спускался в лодку, то поморщился от боли. Но, наверное, ей пока не стоит пытаться выяснить эту тайну. А может, и вообще не стоит выяснять. Кажется, цверрская поговорка «Чем больше замечаешь, тем меньше говори» как раз и придумана для таких случаев. Надо держаться подальше от тайн этого семейства.

— Обед через час, не опаздывайте, — бросил маэстро через плечо и ушёл, не удостоив её даже взглядом.

Глава 8. Немного о столовом этикете

Просторная столовая плавно перетекала в открытую террасу с видом на лагуну и Гранд-канал. Тяжёлые портьеры, подхваченные бронзовыми держателями в виде цветков роз, притеняли комнату от яркого весеннего солнца.

Миа шагнула внутрь, с любопытством и опаской разглядывая обстановку. Не каждый день выпадает честь обедать в таком помпезном месте! Пол из зелёного мрамора, огромный камин, украшенный головами львов, и над ним семейный герб Скалигеров: розу обвивает змея, а сверху две алебарды, скрещенные между собой. На стенах штукатурка с вкраплениями менского кварца, который то и дело вспыхивает маленькими искрами, ловя солнечные лучи.

Но больше всего Дамиану впечатлил огромный стол, укрытый белоснежной крахмальной скатертью, и столовые приборы, в таком количестве, что голова шла кругом. Тарелка в тарелке и ещё в одной тарелке, огромная, как шляпа, а под ней плоская, как блин, и маленькая тарелка рядом, и ещё одна тарелка в форме ракушки-вонголе, а вилки и ложки… это же просто ужас! Стройный ряд серебряных вилок слева: двузубые, трезубые и даже с четырьмя зубцами, и ещё куча ножей справа. И бокалов — целая галерея, из хрусталя и муранского стекла. Три салфетки разных цветов продеты сквозь бронзовые кольца. Миа смотрела на это великолепие в ужасе: казалось, что ей предстоит не просто поесть, а разгадать головоломку из всех этих приборов на столе.

Когда дворецкий проводил её к столу и замер позади, отодвинув стул, у Дамианы сердце ушло в пятки. Потому что маэстро Л'Омбре уже был здесь и внимательно наблюдал за её замешательством. И Миа знала, что на любой её промах он будет лишь презрительно усмехаться.

Зачем он её сюда притащил?

Конечно, в пансионе её обучали и столовому этикету, на случай если вдруг она будет прислуживать в приличном доме или станет экономкой. Но она не собиралась ни прислуживать, ни становиться экономкой и все занятия по этикету глядела в окно, думая о вольной жизни на лодке, и поэтому вечно путала вилки. К тому же в пансионе не было и половины тех столовых приборов, что она сейчас видела перед собой.