Жёлтая магнолия (СИ)

Сегодня всё повторилось точь-в-точь как в прошлый раз: ванная комната, мыло, полотенца, наставления монны Джованны, платье, туфли, недовольные лица слуг… Только в отличие от прошлого раза две служанки остались стоять за дверью — видимо, не спускали с неё глаз, как и велел хозяин. Едва они вышли, Миа тут же выглянула в окно, но надежду на то, что через него можно будет сбежать, с сожалением пришлось отвергнуть. Под окнами набережная канала, и третий этаж не оставлял никаких шансов.

Она забралась в ванну и лежала, никуда не спеша, пока вода совсем не остыла. Раз маэстро хочет, чтобы она благоухала, прежде чем голову ей открутить, ну так и пусть. Хотя… Теперь-то, ясное дело, что он не будет её убивать, раз отправил сюда. И это уже хорошо. Видимо, он снова хочет всласть над ней поиздеваться и поунижать, но боится, что она испачкает сажей дорогущие ковры. Но это ерунда. Пусть отведёт душу. А она всё равно удерёт отсюда. Удирала же из пансиона синьоры Ногарола, вот и этот палаццо не Дворец Вздохов с его решётками.

И от этих мыслей на сердце у неё полегчало.

Но почему маэстро так странно себя ведёт? Раз она сама убежала в прошлый раз, считай, их договор расторгнут, чего он и хотел с самого начала. Так зачем он снова притащил её сюда, да ещё и велел отмыть?

Неужто он и вправду не обиделся за то, что она ударила его по уху подносом? Любой бы обиделся… а уж патриций!

И ей вдруг пришла в голову мысль: а может, это маэстро заплатил за неё ренту? Разгромил лавку, а потом ему стало стыдно, и он решил вот так всё исправить? Ну конечно! А она-то всю голову сломала, кто это может быть. Неужели маэстро такой совестливый человек? Вот уж это вряд ли. Но… наверное, ей стоит спросить у него прямо. А может, лучше и не спрашивать…

Миа была в тупике. Любой патриций на его месте уже разделался бы с ней. А маэстро вёл себя не как все нормальные люди. И это тревожило ещё больше. Ведь если не утопили в канале сразу, значит, придумали какую-то более худшую участь.

Она зашла в гардеробную и обнаружила, что на подставке так же, как и в прошлый раз, висит новое платье. Зелёное, украшенное кружевом, и хоть и скромное, но более элегантное, чем предыдущее. Оно и сидело на фигуре лучше прежнего, и удивительно ей шло, оттеняя цвет волос и глаз.

Миа замерла у зеркала, глядя на себя и думая: нет, это не она по ту сторону стекла. И даже лицо, её лицо в отражении, не похоже на Дамиану Росси, как будто зеркало волшебным образом стёрло гадалку и нарисовало совершенно другую женщину. Ей вспомнилась легенда, которую в детстве рассказывала мать: о том, что альбицийские мастера с острова Мурано умеют делать живые зеркала, меняющие реальность.

Только видеть это могут не все. Не каждому такое зеркало отвечает…

Мать не любила зеркала. Но в гетто их и негде было взять, слишком уж дорогое это удовольствие. Вода в лагуне — вот зеркало настоящей цверры. Зато всякий раз, когда они бывали в богатых домах, мать старалась быстрее пройти мимо зеркал и тащила за собой маленькую Дамиану, не давая разглядывать себя.

Зеркало может забрать твою душу…

Вот и сейчас Дамиане показалось, что зеркальная поверхность чуть затуманилась и позади её отражения на мгновенье проступила витая балконная решётка и дрожащая на воде дорожка серебристого лунного света. Миа моргнула несколько раз, прогоняя рождающееся видение, и направилась прочь.

Не стоит обольщаться. Ко всему этому: платьям, ванне и пушистым полотенцам, нужно относиться, как к карнавалу, что проходит в Альбиции ежегодно в день начала лета. На одну ночь всё меняется. Все надевают маски и становятся не теми, кто они есть. Только в такую ночь плебейки танцуют с патрициями, и цверра из гетто может недолго побыть настоящей синьорой. Но с первым лучом солнца маска превращается в рыбью чешую, платье синьоры в водоросли и тину, фейерверки гаснут и волшебство заканчивается. И ей не стоит прикипать к этим платьям и душистой пене, а то отрывать придётся с мясом, а на что ей новая боль?

Она осмотрелась в комнате в поисках чего-нибудь острого, что можно прихватить с собой для защиты… на всякий случай. Но ничего подходящего не нашлось, а бронзовый подсвечник был слишком громоздким, чтобы спрятать его под платьем. Миа вздохнула и вышла из комнаты, решив, что придумает что-нибудь на месте. В конце концов подсвечник можно прихватить и по дороге.