Жёлтая магнолия (СИ)

— Да, и ещё платина. Это масло — отход, оставшийся от производства самых дорогих зеркал, тех, которые покрывают не амальгамой, а серебром или платиной. И делают эти зеркала только лучшие мастера на острове Мурано. Если прибавить к этому плащ из вашего видения — вывод напрашивается сам собой. Так что сейчас мы направимся в Гильдию стекольщиков и выясним, кто этот человек с татуировкой и длинным носом. Идёмте, монна Росси, вы поедете с нами. Лодка уже ждёт.

Маэстро взял рисунки, трость и направился к дверям.

— Э-э-э, простите, но вы что, собрались явиться туда вот в таком виде и начать расспрашивать всех, показывая этот рисунок? — спросила Миа с насмешливой улыбкой.

Маэстро обернулся и, посмотрев на неё с некоторым недоумением, спросил:

— И что вас так развеселило в этом?

— Как только вы ступите на фондамента Сабья, весь такой лощёный, с этой тростью и свитой сикарио, и начнёте расспрашивать народ о том человеке с рисунка, то всех, за кем водится хоть какой-то грешок, сдует с острова, как пух с одуванчика, — она дунула на открытую ладонь. — В Гильдии не сдают своих, чтобы они ни натворили за пределами острова. Как и в гетто. Вам никто ничего не скажет. Там вообще не жалуют чужаков. Вы же знаете, секреты производства зеркал запрещено вывозить с острова под страхом смерти. Так что эти люди умеют держать язык за зубами.

Маэстро развернулся, посмотрел на Дамиану с прищуром, и его губы снова тронула лёгкая тень усмешки.

— Хм. Возможно… вы правы. Но мы не можем явиться туда с констеблями — у нас нет права производить там аресты. Да и увидев констеблей, этот стекольщик сбежит ещё быстрее.

— Само собой. Поэтому нужно идти туда так, чтобы нас приняли за своих.

— За своих? — удивился маэстро. — Вы же понимаете, что патриций и гадалка из гетто вряд ли сойдут за своих в этой ситуации.

— Ну так и не надо идти туда в крахмальной рубашке, — усмехнулась Дамиана. — Хотите найти этого носатого? Доверьтесь мне.

Глава 11. Остров Мурано

Кажется, в палаццо Скалигеров идея Дамианы не пришлась по душе никому.

Переодеться в цверров? Какая дикость!

Даже Пабло и сикарио, которых, как выяснила Дамиана, звали Вито и Маттео, не желали облачаться в одежду цверров. Миа переоделась в своё старое платье, а сам маэстро, хоть и надел что-то подходящее, но выглядел при этом так, что, взглянув на него, она покачала головой и произнесла сокрушённо:

— О-ля-ля, маэстро! С таким лицом, как у вас, не помогут даже лохмотья, я бы в два счёта поняла, кто вы такой. Наденьте шляпу и надвиньте поглубже на лоб. И эта ваша трость… Вы сможете заменить её обычной палкой?

— Но, синьор! — возмутился мессер Оттавио. — Зачем вы слушаете эту ужасную женщину!

Маэстро посмотрел на свою трость и молча протянул её дворецкому со словами:

— Ничего, обойдусь.

— И мне нужно что-то стеклянное, — пробормотала Миа, озираясь в холле, и увидев на постаменте вазу с засушенными цветами, спросила, обращаясь к маэстро: — Я могу её разбить?

— О, Мадонна! — воскликнула монна Джованна. — Да что же вы себе позволяете! Эта ваза…

Но договорить она не успела, потому что маэстро кивнул со словами:

— Бейте.

И в тот же миг Дамиана, вытащив цветы, ударила вазу об угол.

— … стоит семьсот дукатов! — прошептала экономка с ужасом.

Семьсот дукатов?! О, Серениссима! Знала бы, взяла, что подешевле…

И под стенания монны Джованны она сгребла осколки в подол своей юбки.

— И ещё нам понадобятся ножи и зола.

— Синьор, Райнере! — снова возмутился дворецкий. — Это же переходит всякие границы!

Но маэстро снова кивнул и бросил коротко:

— Ножи и золу.

— И ваша гондола, сами понимаете, не годится…

И мессера Оттавио тут же отправили искать что-то подходящее.

— Надеюсь, и вы понимаете, монна Росси, что теперь вам нужно очень постараться, чтобы весь этот маскарад себя оправдал, — негромко произнёс маэстро, поравнявшись с Дамианой на выходе.

Когда они, наконец, отплыли, кажется, весь палаццо до последней служанки был возмущён тем фактом, что какая-то цверрская гадалка распоряжается в их доме, как госпожа. А Миа подумала: ну и пусть, если ей удастся найти этого носатого без всякой помощи Светлейшей, то уж точно маэстро Л'Омбре станет с ней считаться. И может быть, после этого перестанет задавать вопросы про её предвидение. Тогда, возможно, у неё получится выпутаться из всей этой истории без последствий.

Весло Пабло мерно тревожило воду, и управлялся он с ним легко, как с пёрышком, несмотря даже на то, что в этот раз править ему пришлось не стремительной гондолой, а широкой пузатой маскаретой, которую мессер Оттавио отобрал у угольщика.

Но пока лодка удалялась от широкого дворцового канала в хитросплетение узких проток, ведущих к острову Мурано, маэстро по-прежнему не сводил с Дамианы глаз.

— Почему вы всё время смотрите на меня? — спросила она наконец, не выдержав бесконечного разглядывания набережных.

— Где вы этому научились? Вашей наблюдательности? — задал маэстро встречный вопрос.