Жёлтая магнолия (СИ)

Как успела заметить Дамиана, он вообще, казалось, не обращал внимания, что говорят окружающие, если ему это было неинтересно, словно отвечать, пусть даже из вежливости, таким людям было ниже его достоинства.

— Мама меня научила, — пожала плечами Миа, перебирая осколки вазы в подоле и стараясь не смотреть на маэстро.

Почему от этого взгляда её всё время пробирает дрожь? И почему она никак не может отделаться от мысли, что маэстро как-то причастен к этим убийствам и что его интерес к ней какой-то уж слишком пристальный?

— И каким образом этому можно научить?

— Она гадала богатым синьорам, и мы ходили из одного дома в другой. Она показывала мне на что обращать внимание, чтобы предсказания выглядели правдивыми: обувь, лодки, штукатурка на стенах, запахи кухни… Расспрашивала зеленщика и молочника, что покупают кухарки. Положим, если спаржу заменяют капустой, то дела у семьи плохи. Всё имеет значение. Любые мелочи. Особенно мелочи! Даже подмётки на обуви дворецкого. Они говорят о том, как платит хозяин своим слугам. Нужно подмечать каждую деталь: давно ли конопачены лодки и швы на каменной кладке. Есть ли в доме кошка…

— Кошка? — насмешливо переспросил маэстро.

— Кошка-крысоловка. Если хозяева держат несколько кошек, значит, в кладовых полно снеди, и значит, деньги в этом доме водятся.

— Ну и что бы вы сказали вон о том палаццо с розовым фасадом, — маэстро указал рукой на один из домов, к которому приближалась их лодка. — Что за люди там живут?

Миа посмотрела на дом сквозь осколок разбитой вазы и произнесла с достоинством, но при этом насмешливо:

— Это предсказание, синьор, обойдётся вам в три дуката, я не нанималась развлекать вас за бесплатно.

Маэстро полез в карман и, достав несколько монет, бросил их ей в подол, где лежали осколки.

— Так что скажете о людях?

Миа ловко спрятала деньги и, подмигнув недоумённо уставившемуся на неё Маттео, ответила с важным видом, нарочито растягивая слова:

— Ну… судя по лодке и пристани, да по корзине для угля… Хозяин тут не старый, и у него красивая жена. Жена, которая спит с его другом. А сам хозяин — любитель куртизанок, и поиздержался, поэтому живут в этом доме в долг. Но сам-то он уже давно на мели, и поэтому взялся тратить деньги жены. А поскольку недавно узнал, что она ему изменяет, то устроил ей страшный скандал. Но синьора, не будь дурой, собрала вещи и ушла к своему брату, а заодно и умыкнула деньги из банка, так что синьор теперь в ярости…

— И всё это вы узнали, глядя на корзину для угля? — насмешливо спросил маэстро, видимо, подозревая в её словах какой-то подвох.

— Нет, конечно. Это дом синьора Барбиано, жена которого приходила ко мне гадать, а его кухарка регулярно ходит на Рыбный рынок и болтает там без умолку. А сам синьор явился после этого в мою лавку и разбил мне веслом стеклянный шар над входом, видимо, в отместку за то, что вся Альбиция узнала о том, что он рогоносец. Хотя я тут вообще не при чём, это разболтала подруга его жены, а я храню секреты своих клиентов получше, чем сам банк Аква Альбиции! — Миа подняла руки вверх и повернула ладони к маэстро, словно доказывая, что это и правда не её рук дело.

— Но три дуката я заплатил ведь не за это. А чтобы вы рассказали, что заметили, глядя на этот дом, — произнёс маэстро, не сводя с неё глаз.

— О нет, маэстро! Вы спросили, что за люди там живут, и я ответила на ваш вопрос. Неважно, что вы хотели спросить, важно, что спросили.

Маэстро смотрел на нее, не мигая, какое-то мгновенье, и Миа даже подумала, грешным делом, что сейчас он заставит её вернуть деньги назад, но потом случилось небывалое — он улыбнулся.

Кажется, она впервые увидела, как он улыбается, а не усмехается одной из сотни своих презрительных усмешечек. И эта улыбка… странная улыбка. Улыбка глазами. Она тронула губы чуть-чуть, лишь уголки, но от глаз разбежались тонкие тёплые лучики, заставляя взгляд засиять и стать тёмным от расширившихся зрачков, и кажется, этот взгляд говорил: «Я всё про тебя знаю, Дамиана. Знаю всё…»

И от этого взгляда ей внезапно стало не по себе. Нет, не страшно, а скорее неловко, как будто она вмиг оказалась перед ним без одежды, и мысли в голове закружились какие-то… странные.

О-ля-ля! Маэстро больше на неё не злится?! Как говорят в гетто, белый ослик где-то сдох…

Кажется, её смущение и эту неловкую паузу заметили в лодке все, разве что кроме Пабло, занятого своим веслом. И чтобы избавиться от этого так некстати возникшего смущения, Миа снова принялась перебирать осколки вазы в подоле и разглядывать тёмную воду.