Жёлтая магнолия (СИ)

Он ещё раз её встряхнул, и она наконец ощутила ногами твёрдость пола. Было холодно так, что зуб на зуб не попадал. И этот холод был таким острым и пронизывающим, что казалось, он забирался прямо под кожу, вымораживая кровь. Миа схватилась рукой за край стола, взглянула на маэстро и увидела, как он смотрит на неё внимательно и даже испуганно.

— Всё хорошо? — тихо спросил он, касаясь пальцами её плеча.

— Нам… пора, — прошептала она, стуча зубами и пытаясь унять в пальцах дрожь. — Идёмте наверх… идёмте…

Им надо уходить отсюда! Уходить как можно скорее! За что бы ни убили этого Джино… Или что бы ни убило этого Джино… лучше держаться от всего этого подальше!

— Сможете идти? Держитесь за меня, — маэстро подставил локоть.

— Мне очень дурно, прошу вас, идёмте, — она вцепилась пальцами в его рукав и он, видимо, понял, что у её страха есть какие-то веские основания.

— Ну что же, маэстро Позитано, как видите, — он пожал плечами и усмехнулся, сводя всё к шутке, — нежным барышням не место в благородном деле сыска. Так что мы вынуждены удалиться. Послезавтра я пришлю человека осмотреть вещи Джино. Если вы не возражаете, конечно. Попросите ваших людей ничего пока не трогать.

— Разумеется, синьор делла Скала. Наша Гильдия всегда идёт навстречу делам Совета Семи. Если, конечно, это дела самого Совета, — последние слова маэстро Позитано произнёс с какой-то особенной интонацией.

Как они выбрались наверх, Миа почти не запомнила. Она с жадностью вдохнула воздух, наполненный угольным дымом и запахами фабрики, и после жуткого мрака подземелья он показался ей почти вкусным. Люди маэстро стояли в глубокой тени здания, стараясь не привлекать внимание рабочих, и судя по выражениям их лиц, хотели поскорее убраться из этого места. Окончательно в себя Дамиана пришла только в лодке, когда Пабло оттолкнулся веслом от набережной и направил маскарету прочь от острова.

После всего, что произошло, люди маэстро смотрели на Дамиану со смесью неприязни и осторожности. Её план явиться в Мурано в цверрской одежде едва не стоил им всем жизни. И она понимала их раздражение и злость. И даже, кажется, раскаивалась в своей затее.

Уже смеркалось. Жильо зажёг на носу фонарь, достал фляжку и передал её Вито. Пабло тоже отхлебнул и затянул лирическую баркаролу. Миа и маэстро остались на корме вдвоём. Сидели рядом друг с другом на прибитой поперёк доске. Лодка угольщика была грязной, и они все тоже, но это было неважно. Пьянящее ощущение безопасности, наконец, нахлынуло на Дамиану, разгоняя тепло по рукам и ногам.

— А вы везучая, монна Росси, — раздался голос маэстро, в котором ей послышались странные ноты: теплота и немного удивления.

Их лица скрыли вечерние сумерки, и это было даже хорошо. Сидя рядом с маэстро, Дамиана не горела желанием видеть его насмешливый взгляд. Сейчас он припомнит её же собственные слова: «Но вы не бойтесь, тут не так уж и ужасно. Не думаю, что со стеклодувами будет сладить сложнее, чем торговцами или цверрами».

Вот вам и «не бойтесь»! Вот вам и сладила!

— Везучая?! Ничего себе везение! Нас едва не отправили в печь, и я сто раз пожалела о том, что придумала явиться вот так на этот клятый остров! — воскликнула Миа, выплёскивая остатки своего страха. — Надо было пойти, как вы хотели. Уж на синьора они бы руку не подняли.

— Тогда бы мы ничего не узнали, — ответил маэстро. — Как ни странно, сознаться в том, что Джино Спероне убит, их заставили именно ваши обвинения в воровстве. Честь Гильдии оказалась важнее закона молчания. Я слышал всё, что говорили в толпе. И что тело спрятано в леднике тоже. Вряд ли маэстро Позитано показал бы нам его добровольно. Скорее всего, нам бы ответили, что никто не видел Джино уже три дня, и отправили бы нас обратно. Но после их собственного признания в том, что тело лежит в леднике, маэстро Позитано побоялся врать брату подеста Альбиции. Так что ваша идея была удачной, смелой и удивительно безрассудной. И если при таком безрассудстве вы дожили до ваших лет — вы очень везучая, монна Росси.

Слышно было, как он усмехнулся.

— Э-э-э, ну у нас говорят: «Дураков удача любит». Не хотелось бы думать, что это правда, — ответила она, усмехнувшись в ответ и поёжилась.

Она всё никак не могла согреться, и принялась тереть ладони друг о друга.

— Ну, а теперь поделитесь вашей наблюдательностью, монна Росси. Я же брал вас не затем, чтобы посмотреть на театральную постановку под названием: «Цверра требует справедливости». Так что именно вам удалось увидеть? Эй, Жильо, дай-ка сюда свою фляжку. — Он взял флягу и протянул её Дамиане со словами: — Думаю, это то, что вам сейчас нужно. Вас всю трясёт.

А затем снял куртку, набросил ей на плечи, и она не стала отказываться.