Жёлтая магнолия (СИ)

Миа отхлебнула из фляжки и подумала, что вот сейчас маэстро стал почти похож на человека. Ну, во-первых, в темноте не видно его надменного лица, во-вторых, в той одежде, что нашёл ему мессер Оттавио, он хоть ещё и не выглядит рыбаком, но уже и не кажется чванливым патрицием. И если пропустить его едкие замечания, в остальном он почти… заботлив. И это даже приятно.

Крепкая настойка обожгла горло и покатилась по телу приятным теплом.

А маэстро прав: это то, что нужно!

— Этот маэстро Позитано — очень неприятный тип, — произнесла она, прижимая ладонь ко рту и удерживая слёзы, что выступили от жгучего напитка. — И мне кажется, он вам соврал насчёт этого Джино. Не знаю что именно, но что-то точно соврал, — она протянула фляжку обратно. — А ещё мне показалось, что он вам угрожал… когда мы уходили. Почему?

— Это всего лишь политика, — ответил маэстро как-то задумчиво. — Глава Гильдии входит в Совет Семи. А скоро Совет соберётся, чтобы выбрать нового дожа. Герцог Альбериго Ногарола метит на это место, как и мой брат Лоренцо. И раньше у нас был перевес в голосах. А теперь… Семья дожа, Скалигеры и делла Бьянко с одной стороны, а с другой Ногарола и делла Ровере. Дель Атти ещё колеблются. А вот маэстро Позитано теперь поддерживает семью Ногарола, и в совете, конечно же, будет голосовать за Альбериго. Скалигеры и Ногарола — давние соперники. Так что, как там говорят: «Друг моего врага — мой враг». Маэстро Позитано всего лишь намекнул, что не станет нам помогать

— Как же вам удалось заставить его отвести нас в ледник?

— Я ему соврал, что пропал один из членов семьи и один очень ценный предмет. И вот если кража дело обычное, и расследовать её на остров никого не пустят, то пропажа патриция совсем другое дело! Запрет для полиции, касающийся острова Мурано, не касается поиска пропавших членов семьей патрициев. И перспектива видеть толпу констеблей, заглядывающих под каждый матрас, главе явно не понравилась.

— Вы соврали?! — удивилась Миа. — Не думала, что такой, как вы, может так беззастенчиво врать.

— Ложь во благо, в данном случае. Но вы ушли от ответа на мой вопрос, монна Росси. Вы же лишились чувств не потому, что увидели труп в леднике? Уверен, вам такое видеть не впервой. Рассказывайте, что вы видели.

— Вы как будто верите в то, что я и в самом деле что-то видела, чего не видели вы, — усмехнулась Дамиана.

— Монна Росси, не нужно играть со мной в кошки-мышки, — негромко ответил маэстро после некоторой паузы. — В этой игре вы явно не кошка, а для мышки, попавшей в лапы кошки, наилучший исход — это чтобы всё закончилось быстро.

— Быстрая и безболезненная смерть? Звучит как-то зловеще, маэстро Л'Омбре, — ответила Миа.

Она не ощутила в словах маэстро угрозы. Скорее, они прозвучали как-то двусмысленно, но что за смысл он вложил в них, она так и не поняла. И решив не испытывать судьбу, вздохнула и рассказала своё видение.

— Хм… Тьма? Что за тьма? — спросил маэстро заинтересованно.

— Я не могу объяснить. И этот запах…

— Да, бог с ним, с запахом. Лавандовое масло, лампады, тут-то всё сходится. А вот способ, каким убили Джино Спероне, только подтверждает мою теорию о том, что его сообщник — доктор, — произнёс маэстро задумчиво.

— Доктор?! — удивилась Миа. — Но почему вы так решили?

— Горло было разрезано хирургическим ножом, одним точным движением, глубоко и весьма профессионально. И в кармане убитого я нашёл вот это, понюхайте, — маэстро достал пузырёк, открыл его и протянул Дамиане.

Неприятный сладковатый запах, напоминающий о стенах госпиталя и… миндальных косточках! То видение в соттопортико у калитки… да, там был и этот запах тоже.

— Этот запах, да! Миндальная косточка! — воскликнула Миа, найдя ещё одно подтверждение тому, что почувствовала тогда, в соттопортико. — И что это такое?

— Это и есть риоль. Наркотик. Вернее, это лекарство, но и наркотик тоже. Довольно сильный, и продают его только по специальному назначению доктора. А Джино Спероне употреблял его и, видимо давно, судя по тому, что кожа и ногти на трёх его пальцах стали жёлто-коричневыми и загрубели — эти пилюли надо разминать. И, похоже, доктор-убийца снабжал его этим наркотиком, если допустить, что ваши слова — правда.

— Вы что же, считаете, что я это придумала? — возмутилась Дамиана.

— Э-э-э… нет. Пожалуй, что нет, не придумали. Вряд ли ваша наблюдательность настолько хороша, чтобы выстроить такую сложную логическую цепочку событий на основании простого осмотра трупа.

Да уж, недолго маэстро побыл нормальным человеком…

— Даже не знаю… не пойму, вы только что назвали меня дурой или согласились, что мои видения правдивы? Или и то, и другое? Но и то, и другое из ваших уст звучит как-то неприятно. Хотя, я тоже заметила одну странность, раз уже на то пошло, — парировала она зло, — ваша хромота.

— И что в ней странного? — голос маэстро сразу стал сухим и напряжённым.

Маэстро повернулся к Дамиане, но в сумраке выражение его лица невозможно было разглядеть.