Жёлтая магнолия

Но больше всего Дамиану впечатлил огромный стол, укрытый белоснежной крахмальной  скатертью, и столовые приборы, в таком количестве, что голова шла кругом. Тарелка в тарелке и ещё в одной тарелке, огромная, как шляпа, а под ней плоская, как блин, и маленькая тарелка рядом, и ещё одна тарелка в форме ракушки-вонголе, а вилки и ложки… это же просто ужас! Стройный ряд серебряных вилок слева: двузубые, трезубые и даже с четырьмя зубцами, и ещё куча ножей справа. И бокалов - целая галерея, из хрусталя и муранского стекла. Три салфетки разных цветов продеты сквозь бронзовые кольца. Миа смотрела на это великолепие в ужасе: казалось, что ей предстоит не просто поесть, а разгадать головоломку из всех этих приборов на столе.

Когда дворецкий проводил её к столу и замер позади, отодвинув стул, у Дамианы сердце ушло в пятки. Потому что маэстро Л'Омбре уже был здесь и внимательно наблюдал за её замешательством. И Миа знала, что на любой её промах он будет лишь презрительно усмехаться.

Зачем он её сюда притащил?

Конечно, в пансионе её обучали и столовому этикету, на случай если вдруг она будет прислуживать в приличном доме или станет экономкой.  Но она не собиралась ни прислуживать, ни становиться экономкой и все занятия по этикету глядела в окно, думая о вольной жизни на лодке, и поэтому вечно путала вилки. К тому же в пансионе не было и половины тех столовых приборов, что она сейчас видела перед собой.

Да и плевать! Какая разница, что о ней подумает какой-то патриций!

-Прошу вас, монна Росси, - маэстро указал рукой на стул вот точно тем же повелительным жестом, не терпящим возражений, каким указывал бы собаке, где её место.

Она села, и мессер Оттавио пододвинул стул, отрезав путь к отступлению. И вот теперь она почувствовала себя совсем как на эшафоте. Белоснежная скатерть, начищенное серебро  и фарфор, всё выставлено по линеечке, даже дотрагиваться страшно!  А позади слуги, точно конвой, замерли вдоль стены. И  хотя они молчали, но она ощущала их любопытные взгляды, скользящие по спине.

Видимо, все они недоумевают, с чего это вдруг цверре оказывают такие почести!

Маэстро сидел во главе стола, а она расположилась поодаль, и никак не могла понять, зачем вообще такой большой стол накрыли для двух человек. Глядя на то, как маэстро положил белую салфетку себе на колени, Миа уверенным жестом сделала то же самое, хотя пальцы предательски дрогнули.

А затем, как будто по приказу, которого она не услышала, слуги шагнули к ней и маэстро, убрали тарелки, похожие на шляпы, а вместо них поставили маленькие. И третий слуга завис над Дамианой с огромным блюдом, на котором лежали сочные пластины карпаччо с одной стороны,  затейливая горка прошутто и брезаолы,  словно полупрозрачное кружево - с другой, а посередине - тончайшие ломтики копченой оленины.  И ещё нечто зелёное и белое, похожее на пюре, и нечто красное, и что это, Дамиана определить не смогла.

Слуга застыл молча, как изваяние, и Миа не знала, что делать, лишь ощущала, как внутри неё бурлят противоречивые чувства. В пансионе учили, как подавать блюда, то есть, как быть хорошей служанкой, а вот как себя вести, когда ты в этой жизни по другую сторону? И ударить в грязь лицом совсем не хотелось именно потому, что маэстро ждал этого промаха и наблюдал, откинувшись на спинку стула. Наконец он прервал молчание, повелительно обратившись к слуге:

-Лука, обязательно положи монне Росси немного оленины. Она великолепна, - а потом обратился уже непосредственно к ней, словно разъясняя: - Закуски, монна Росси. С этого всегда начинается обед. И что-то острое к ним, чтобы разыгрался аппетит.

Будто у патрициев не бывает аппетита перед обедом!

-Какой будете соус? – тихо спросил слуга, подцепляя тончайшие, почти прозрачные ломтики специальными щипцами и виртуозно укладывая их на её тарелку.

-Э-э-э… а какие есть? – спросила Миа, глядя на длинный ряд соусниц из изящного фарфора, на подносе с которыми замер второй слуга.

-Демиглас, саба, ремулад, гремолата, ягодный, мятный базилик, мускатный перец…

Он что-то перечислял и дальше, но Миа поняла, что… ничего не поняла.

О, Серениссима! Да тут соусов больше, чем она вообще блюд пробовала в своей жизни! И как это можно всё запомнить, что к чему и что с чем?

-Э-э-э, тот, что подойдёт к… оленине, - наконец ответила она тихо.

-Ягодный «Чилледжьо»?

Миа молча кивнула. Ягодный так ягодный, да хоть из глины, пусть уж быстрее от неё отстанут! Слуги поколдовали ещё над её тарелкой, отступили и снова замерли позади.

Они что, так и будут стоять и наблюдать, как она ест? Это же просто кошмар!

-Что вы так смотрите на тарелку, монна Росси, как будто перед вами нечто ужасное?