Желтое, зеленое, голубое[Книга 1]

Он смотрел на черную скалу. Это опять то место, у которого открылся ночной вид на новый город.

— Знаете, в самом деле холодно. Вам надо бежать, если хотите согреться, — сказал Раменов.

— Ну нет…

— Как нет?

— Мне не хочется сходить, но я так мерзну, как-то сразу мороз подобрался.

— Бегите, а то вы простудитесь.

— Ну как же бежать? — наивно спросила она, и легкое кокетство послышалось в ее голосе.

— Я сам начинаю замерзать, — сказал он и приостановил лошадь. Вдруг он с силой столкнул Алису с саней.

Она упала, как тяжелая бочка, на белый наплыв голого льда. Она упала, как с дивана, на огромную закуржавевшую от мороза шкуру.

Она еще не могла опомниться от ужаса, а Георгий уж ударил вожжами по лошади и помчался прочь.

Он только успел заметить, что пальто ее задралось и что она одета очень плохо, что ее толстые голые ноги красны от мороза.

— Бегите! — крикнул он.

Знаменитый критик и художница, обиженная и испуганная, вскочила и побежала. Она бежала, кажется, очень долго и, наконец, почувствовала, что огонь разливается по ее телу и согревает ее.

А Георгий остановил лошадь.

«Ну все-таки это очень грубо?» — с обидой хотела сказать она.

Он встретил ее очень радостно, опять его сильные руки стали кутать ее. Она чуть ли не в слезах.

— Теперь тепло? — спросил он.

— Да… — неохотно ответила она.

Она обиделась не потому, что он столкнул ее так бесчеловечно. Нет — он из этой поездки сделал что-то деловое, словно она была только художницей и критиком, а не женщиной.

И, желая быть с ним холодной, она отвечала неохотно.

Вот и город. Бараки на берегу, землянки. Вон горб, под которым землянка Наты. Начались и новые улицы больших домов. У гостиницы Алиса хотела выйти, но Георгий не пустил:

— Жена ждет нас ужинать. Она будет огорчена, если вы не придете. Она накормит нас ухой и еще одним кушаньем здешним, какого и у Ткачевых не бывает.

Опять в нем было что-то милое и дружеское.

— Но я должна привести себя в порядок.

— Вы так долго приводите себя в порядок? Поедемте к нам и там приведете.

Она охотно согласилась. Ей не хотелось оставаться одной. Она вдруг почувствовала дружеское расположение к Нине Раменовой, захотелось ее видеть и ближе познакомиться.

Георгий поднялся по лестнице, заглянул домой, перемолвился с Ниной и отправился на конный двор сдавать лошадь.

Нина извинилась. Ей на кухне надо из-за стекла достать мороженую рыбину. Между двумя рамами целый склад. Георгий просил угостить москвичку строганой сырой рыбой с уксусом.

Алиса вышла из ванной и задумчиво присела у столика, разглядывая свежий журнал.

«Но все-таки как могло случиться, что перед Раме-новым не поставили никаких задач, что он остался «неорганизованным»? Здесь должны быть передовые вкусы у людей, это строители нового мира, наши лучшие люди. Может быть, Раменов развился здесь как раз потому, что люди сознают, что у них передовая стройка, они нужны и поэтому не скрывают вкусов? Может быть, это и есть вкусы народа? Они прекрасно понимают, что если вся страна кричит о них, то они имеют право быть независимыми и выбрать, что им хочется? Явился человек, который пришелся им по душе! Как знать, может быть, так и должно быть, а мы, москвичи, обязаны взяться со всей энергией и помочь.

Чувствуют ли здесь люди по-настоящему, что искусство развивается? Видимо, тут за кулисами всего стоит Петров. Про него не скажешь, что человек без вкуса или провинциал. Старый чекист, большевик с большим опытом. Петров — сила, и с ним считаются в Москве. Но он погружен в свое…»

— Как вы съездили? — входя с блюдом тонко нарезанной рыбы, спросила Нина.

— Да, с трудом достаются произведения реалистического искусства? — ответила Алиса улыбаясь.

Нина осторожно стала рассказывать о новых работах мужа.

— Он очень страстно рисует самые обыкновенные вещи, — сказала Алиса. — Например, цветы.

Наедине с Ниной она снова стала серьезна. Нина услышала много нового, интересного. Она очень рада за мужа, никогда не думала, что кто-то так верно может понять его. Да, его натюрморты страстно нарисованы.

Алиса почувствовала большую симпатию к Раменовой.

Вернулся Георгий. Ужинали.

— Мне понравилась здешняя природа, — говорила Алиса.

— Тут много интересных людей, — сказала Нина. — Но нет развитой городской жизни. Все интересное и увлекательное — на заводах, а собираясь, люди избегают о деле говорить, поэтому общество может произвести ложное впечатление.

Георгий спросил: неужели на Западе природа уже никого не трогает? А разве сквозь картины природы не виден человек и его психология? Разве пейзаж не выражает чувства?