Читаем Желтуга. Киносценарий полностью

17…

СЕРГЕЙ:

И куда же ты направляешься, если не секрет?

ИВАН:

Я на Желтугу еду.

АЛЕКСЕЙ и СЕРГЕЙ изумлённо переглядываются.

АЛЕКСЕЙ:

На Желтугу? А зачем тебе туда?

ИВАН:

Вы разве не слышали? Там же сейчас золотая лихорадка как в Америке, в Калифорнии. Вот я и еду золото мыть.

СЕРГЕЙ:

А как же тебя родители отпустили?

ИВАН:

У меня только мама. Отец умер.

АЛЕКСЕЙ:

А мама как отпустила?

ИВАН:

Мама не знает. То есть, теперь-то уже знает – я ей письмо оставил. И вообще, я же не ребёнок, я сам решать могу.

СЕРГЕЙ:

М-да… Мы тоже на Желтугу едем.

ИВАН:

(радостно)

Правда? Так давайте вместе работать будем!

АЛЕКСЕЙ:

Ну-у… А ты руками хоть раз работал, ИВАН?

ИВАН:

(всё также радостно)

Нет! Но я выносливый, вы не смотрите, что щуплый, и всё на лету схватываю. А ещё я много книжек читал про то, как золото добывают.

СЕРГЕЙ и АЛЕКСЕЙ переглядываются, СЕРГЕЙ улыбается и кивает.

АЛЕКСЕЙ:

А что за портсигар они у тебя отбирали?

ИВАН лезет в мешок и достаёт красивый золотой портсигар.

ИВАН:

Это отца. Он командира роты раненого вынес из-под огня и тот ему подарил.

АЛЕКСЕЙ и СЕРГЕЙ рассматривают портсигар.

СЕРГЕЙ:

Ты, ИВАН, убери его подальше и никому про него не рассказывай. За такую вещь зарежут и не задумаются. Ладно, а теперь смотрите – от Хабаровска надо будет найти подводу до…

ИНТЕРЬЕР. ВОРОВСКАЯ "МАЛИНА". ЭТО СТАРЫЙ ДЕРЕВЯННЫЙ ДОМ НА ОКРАИНЕ ГОРОДА. С ОДНОЙ СТОРОНЫ СТОЛА СИДЯТ ФРОЛ, ОРЕХ, РЯБОЙ, С ДРУГОЙ СТОРОНЫ ВАЛЕТ И ДВОЕ ЕГО ПОДРУЧНЫХ – КАЛИНА И БУРЫЙ. НА СТОЛЕ САМОГОН И НЕХИТРАЯ ЗАКУСКА. ВСЕ, КРОМЕ ВАЛЕТА, ИЗРЯДНО ПЬЯНЫ.

ПРИМ. МАЛИНА – ДОМ, КВАРТИРА, ПРИТОН, ГДЕ СОБИРАЮТСЯ ПРЕДСТАВИТЕЛИ УГОЛОВНОГО МИРА.

ФРОЛ:

Вот такая история, бродяги. Если бы не "легавые", сейчас бы не с "бормотухой" сидели, а коньячок икоркой закусывали.

ВАЛЕТ:

Да, не подфартило, бывает. Значит, говоришь, богатый "пассажир"?

ФРОЛ:

Денег негусто, но у щенка золотой портсигар был.

ВАЛЕТ:

(вкрадчиво)

И вы, значит, его обработали, а тут вдруг жандармы ни с того, ни с сего?

ФРОЛ:

(настораживаясь)

Я по два раза не рассказываю, ВАЛЕТ. А что, вопросы ко мне есть?

ВАЛЕТ:

(кивает)

Есть к тебе вопросы. Я твою историю по-другому слышал.

ФРОЛ:

Мало ли, кто, что и от кого слышал. Или ты хочешь сказать, что я тебе вру?

ВАЛЕТ:

(спокойно)

Хотел бы сказать – сказал бы. А ты чего горячишься, ФРОЛ? Я тебе предъяв не выкатываю, просто хочу прояснить ситуацию.

ФРОЛ:

(с вызовом)

Ну давай, проясняй.

ВАЛЕТ:

Есть у меня дружок один – Олесь Полтавский, он по карманам промышляет. И работал Олесь сегодня в поезде. Как раз в том, где вы ехали.

Лицо ФРОЛА вытягивается, он не ожидал такого. ОРЕХ не вполне понимает, в чём дело, а РЯБОЙ больше заинтересован едой, чем разговором.

ВАЛЕТ:

И рассказал мне Олесь такую интересную историю: решили двое "деловых" мальчонку в карты "разуть". Думали, он один едет. А у него двое дружков оказалось. "Деловым" бы надо сообразить, что станция скоро, "легавые" ходят, шума подымать не надо. А один "деловой" за нож схватился. Одного порезал, хорошо не насмерть, и второго бы пырнул, если бы городовые их не заметили.

ФРОЛ:

Я что-то не пойму, ВАЛЕТ – ты у нас давно за "фраеров" так переживать начал? Порезал, не порезал – это уж моё дело.

ВАЛЕТ:

Было бы твоё дело, если бы ты один жил, как медведь в лесу. А ты в нашем городе живёшь. Положил бы тех двоих, легавые все бы малины и притоны перевернули и честных бродяг загребли. Община у нас тихая, мы шуму не любим. И мокрушники нам тут не нужны.

ПРИМ. МОКРУШНИК – УБИЙЦА (УГ. ЖАРГОН)

ФРОЛ:

(еле сдерживаясь)

Всякое бывает. И за нож приходиться браться.

ВАЛЕТ:

Одно дело, когда приходиться, и другое – когда за него чуть что хватаются. Не первый у тебя случай. Я с людьми связался, мне тебя живо обрисовали, кто ты такой и чем дышишь.

ФРОЛ:

И?

ВАЛЕТ:

И по всему выходит, что беспредельщик ты махровый.

ФРОЛ:

Это ты от себя говоришь?

ВАЛЕТ:

Это я тебя от всего "общества" говорю.

ФРОЛ:

Значит, беспредельщик я....

(ФРОЛ выхватывает нож и быстро перегнувшись через стол, всаживает его в шею ВАЛЕТА)

Вот тебе, сука, и беспредел! Рябой, сделай его!

(указывает на БУРОГО)

РЯБОЙ выдёргивает не успевшего понять, что происходит БУРОГО из-за стола, и швыряет на пол. РЯБОЙ поднимает ногу и резко опускает сапог на голову БУРОГО, проламывая ему череп. ОРЕХ, с ножом в руках пытается добраться до КАЛИНЫ, но тот швыряет ему в лицо стакан и пытается выпрыгнуть в закрытое окно. Ему удаётся выбить окно, но ФРОЛ успевает ухватить его за ногу. ФРОЛ и ОРЕХ вытаскивают КАЛИНУ на стол и много раз бьют ножами. В этот момент отворяется дверь и дом входит хозяйка "малины"с бутылью самогона в руках.

ХОЗЯЙКА:

А я вам ещё выпить принес…

(она замечает кровь и тела, бутылка выпадает из её рук и разбивается)

А…а…а

ФРОЛ:

РЯБОЙ! Угомони её!

РЯБОЙ идёт к женщине, та поднимает руки, будто пытается заслониться от него. ФРОЛ швыряет керосиновую лампу на пол, лампа разбивается, расплёскивая горящий керосин.

ФРОЛ:

Уходим!

ЭКСТЕРЬЕР. ГОРОДСКАЯ ОКРАИНА, НОЧЬ. ФРОЛ И ЕГО ПОДЕЛЬНИКИ ИДУТ ЧЕРЕЗ ПУСТЫРЬ. ЗА НИМИ ВИДНЫ ОТБЛЕСКИ ПЛАМЕНИ ОТ ГОРЯЩЕГО ДОМА.

ОРЕХ:

Куда мы теперь, ФРОЛ?! Нас здесь на ножи подымут!

ФРОЛ:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Убить змееныша
Убить змееныша

«Русские не римляне, им хлеба и зрелищ много не нужно. Зато нужна великая цель, и мы ее дадим. А где цель, там и цепь… Если же всякий начнет печься о собственном счастье, то, что от России останется?» Пьеса «Убить Змееныша» закрывает тему XVII века в проекте Бориса Акунина «История Российского государства» и заставляет задуматься о развилках российской истории, о том, что все и всегда могло получиться иначе. Пьеса стала частью нового спектакля-триптиха РАМТ «Последние дни» в постановке Алексея Бородина, где сходятся не только герои, но и авторы, разминувшиеся в веках: Александр Пушкин рассказывает историю «Медного всадника» и сам попадает в поле зрения Михаила Булгакова. А из XXI столетия Борис Акунин наблюдает за юным царевичем Петром: «…И ничего не будет. Ничего, о чем мечтали… Ни флота. Ни побед. Ни окна в Европу. Ни правильной столицы на морском берегу. Ни империи. Не быть России великой…»

Борис Акунин

Драматургия / Стихи и поэзия
Синдром Петрушки
Синдром Петрушки

Дина Рубина совершила невозможное – соединила три разных жанра: увлекательный и одновременно почти готический роман о куклах и кукольниках, стягивающий воедино полюса истории и искусства; семейный детектив и психологическую драму, прослеженную от ярких детских и юношеских воспоминаний до зрелых седых волос.Страсти и здесь «рвут» героев. Человек и кукла, кукольник и взбунтовавшаяся кукла, человек как кукла – в руках судьбы, в руках Творца, в подчинении семейной наследственности, – эта глубокая и многомерная метафора повернута автором самыми разными гранями, не снисходя до прямолинейных аналогий.Мастерство же литературной «живописи» Рубиной, пейзажной и портретной, как всегда, на высоте: словно ешь ломтями душистый вкусный воздух и задыхаешься от наслаждения.

Arki , Дина Ильинична Рубина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Пьесы / Драматургия