Читаем Желтуга. Киносценарий полностью

Привыкай, парень, тут свои цены. Да, утром первым делом идите к Карлу Карловичу в управу, там вам порядки объяснят и участок выделят.

СЕРГЕЙ расплачивается с КУЗЬМОЙ, он уходит. СЕРГЕЙ, АЛЕКСЕЙ и ИВАН укладываются на трёх свободных кроватях.

ЭКСТЕРЬЕР. УТРО СЛЕДУЮЩЕГО ДНЯ. УЛИЦА ЖЕЛТУГИ.

АЛЕКСЕЙ, СЕРГЕЙ и ИВАН стоят у входа в большой двухэтажный дом – Желтугинскую управу. У её дверей дежурит человек, вооружённый винтовкой. Одет в некое подобие военной формы.

ЧЕЛОВЕК НА ВХОДЕ:

По какому делу?

СЕРГЕЙ:

Мы вчера прибыли, нам бы к Карлу Карловичу.

ЧЕЛОВЕК НА ВХОДЕ:

Прямо по лестнице, второй этаж, кабинет слева. Что встали? Проходи.

Наши герои поднимаются вверх по лестнице и стучатся в дверь кабинета с табличкой КАРЛ КАРЛОВИЧ ФОССЕ, ПРЕЗИДЕНТ ЖЕЛТУГИНСКОЙ НАРОДНОЙ РЕСПУБЛИКИ.

ГОЛОС ИЗ-ЗА ДВЕРИ:

Войдите!

Они заходят внутрь.

КАБИНЕТ КАРЛА КАРЛОВИЧА. БОЛЬШИЕ ЗАСТЕКЛЁННЫЕ ОКНА, МНОГО СВЕТА. ШКАФЫ С КНИГАМИ, ГЛОБУС. ВОЗЛЕ ПРОТИВОПОЛОЖНОЙ ОТ ДВЕРИ СТЕНЫ СТОИТ МАССИВНЫЙ СТОЛ, НА КОТОРОМ АККУРАТНО РАЗЛОЖЕНЫ БУМАГИ, КНИГИ И ПИСЬМЕННЫЕ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ. ЗА СТОЛОМ СИДИТ САМ КАРЛ КАРЛОВИЧ, СПОКОЙНЫЙ, СОЛИДНЫЙ НЕМЕЦ СОРОКА С ЛИШНИМ ЛЕТ. СПРАВА ОТ ЕГО СТОЛА – СТОЛ ПОМЕНЬШЕ, СИДЯЩИЙ ЗА НИМ КИТАЕЦ ТЩАТЕЛЬНО ПРОСМАТРИВАЕТ КАКУЮ-ТО БУМАГУ.

КАРЛ КАРЛОВИЧ:

Доброго дня, молодые люди. У вас дело ко мне?

АЛЕКСЕЙ:

(немного оробев)

И вам доброго дня… Мы, это… Только вчера прибыли, нам сказали к вам…

СЕРГЕЙ:

Мы золото копать хотим. Нам проводник сказал к вам зайти. Вы участок выделите и здешние порядки объясните.

КАРЛ КАРЛОВИЧ:

Что ж, порядки у нас простые – не убивай, не зачинай драк, не кради, не лжесвидетельствуй. Мужеложество запрещено, пьянство в рабочее время, с рассвета до заката, тоже. В чужой участок лезть запрещено. Наказание у нас за всё едино – двести ударов "терновника".

ИВАН:

(с любопытством)

Терновника?

КАРЛ КАРЛОВИЧ:

Кнут у нас такой, гвоздями набитый. Двести ударов ещё никто не пережил. Прохор Фомич!

В кабинет входит один из Желтугинских старост.

КАРЛ КАРЛОВИЧ:

Покажешь им участок. Проследи, чтобы разметили всё как следует. Да, потом ко мне придёте, ВАНГ ЮН

(показывает на китайца)

запишет, где участок находится и чья на него заявка. Порядок должен быть.

СТАРОСТА:

(оглядывая их и усмехаясь)

Ну, пошли, копачи.

ЭКСТЕРЬЕР. БЕРЕГ ЖЕЛТУГИ.

СЕРГЕЙ, АЛЕКСЕЙ и ИВАН заканчивают размечать колышками границы участка.

СТАРОСТА:

Ну, теперь пойдёмте до КАРЛА КАРЛОВИЧА, надо всё в книгу занесть.

АЛЕКСЕЙ:

А что, всем идти надо?

СТАРОСТА:

Да можно и одному.

АЛЕКСЕЙ:

Так, может, я сбегаю и запишу, а вы пока яму начнёте?

СЕРГЕЙ:

(улыбаясь)

Что, копать не хочется?

АЛЕКСЕЙ:

Иди ты, если хочешь.

СЕРГЕЙ:

Да брось, я ж шучу. Иди.

АЛЕКСЕЙ и староста уходят.

СЕРГЕЙ:

Так, ВАНЯ, говоришь, читал, что да как?

ИВАН:

Читал. Начнём вот отсюда…

ИНТЕРЬЕР. КАБИНЕТ КАРЛА КАРЛОВИЧА.

АЛЕКСЕЙ возле стола ВАНГ ЮНА, который записывает заявку на участок в книгу.

ВАНГ ЮН:

(с сильным акцентом)

Здесь подпись ставь.

АЛЕКСЕЙ:

(прочтя запись)

Ты же меня одного вписал! А ребята как же?

ВАНГ ЮН:

(невозмутимо)

Один пришёл – я один вписал. Подпись ставь.

АЛЕКСЕЙ, чуть помедлив, ставит подпись.

ЭКСТЕРЬЕР. СТАНИЦА ВЕШЕНСКАЯ. 17 ВЁРСТ ОТ ЖЕЛТУГИ. ВЕЧЕР. ИЗБА ФИЛИНА. НА КРЫЛЬЦЕ ФРОЛ, ОРЕХ, РЯБОЙ.

ФРОЛ стучит в дверь. Тишина. ФРОЛ стучит ещё раз. Никто не отвечает. ФРОЛ слегка толкает дверь, она чуть приоткрывается.

ФРОЛ:

(кивая на дверь)

Давай, ОРЕХ.

ОРЕХ, нервно сглотнув, осторожно заходит внутрь.

ИНТЕРЬЕР. ТЁМНЫЙ КОРИДОР ИЗБЫ.

ОРЕХ с ножом в руках медленно идёт по коридору, нервно оглядывается по сторонам. Впереди неожиданно слышится звук, такой, как будто что-то небольшое упало на пол. ОРЕХ вздрагивает, отшатывается назад. Из темноты быстро, словно змея, выныривает рука и зажимает его шею в захвате. Другая рука резким движением подносит остриё охотничьего ножа к горлу ОРЕХА. Остриё слегка протыкает кожу, вниз сбегает тонкая струйка крови. Над плечом ОРЕХА появляется лицо ФИЛИНА – худое, иссушённое.

ФИЛИН:

Только пискни – горловину до хребта раскрою. Кивни, если понял.

ОРЕХ медленно кивает.

ФИЛИН:

Теперь брось нож.

Нож ОРЕХА падает на пол.

ФИЛИН:

Хорошо. Ты кто такой? Легавый?

ОРЕХ мотает головой.

ФИЛИН:

А кто тогда? Отвечай, только тихо.

ОРЕХ:

Орех я, я с ФРОЛОМ пришёл.

ФИЛИН:

(перебивая)

С ФРОЛОМ? А сам он где?

В затылок ФИЛИНА упирается дуло "нагана".

ФРОЛ:

А сам я тут. Хреново гостей встречаешь.

ФИЛИН:

Так ведь, незваный гость, сам знаешь…

ФРОЛ:

Нож убери. Я по делу пришёл.

ФИЛИН:

Ствол убери, а то у мальчонки второй рот появится.

ФРОЛ:

(пожимая плечами)

Как хочешь. Я до трёх досчитаю, потом выстрелю. Раз, два…

ФИЛИН:

(убирая нож)

Нервный ты какой стал. Стареешь, ФРОЛ.

Он отпускает ОРЕХА, тот, держась за горло, отбегает от него, чуть не упав на пол. ФРОЛ ещё миг держит ФИЛИНА на прицеле, потом убирает "наган". ФИЛИН убирает нож.

ФРОЛ:

(улыбаясь)

Ну, здорово, бродяга!

ФИЛИН:

(тоже улыбаясь)

И тебе не хворать.

Они обнимаются. ОРЕХ смотрит на них с лёгким ужасом, из-под его пальцев, что зажимают рану на горле, сочится кровь.

ИНТЕРЬЕР. ИЗБА ФИЛИНА. НИЧЕГО ПРИМЕЧАТЕЛЬНОГО, ХОТЯ СРАЗУ ВИДНО, ЧТО В ДОМЕ НЕТ ХОЗЯЙКИ, ВСЁ ПО-МУЖСКИ ГРУБО И ПРОСТО.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Убить змееныша
Убить змееныша

«Русские не римляне, им хлеба и зрелищ много не нужно. Зато нужна великая цель, и мы ее дадим. А где цель, там и цепь… Если же всякий начнет печься о собственном счастье, то, что от России останется?» Пьеса «Убить Змееныша» закрывает тему XVII века в проекте Бориса Акунина «История Российского государства» и заставляет задуматься о развилках российской истории, о том, что все и всегда могло получиться иначе. Пьеса стала частью нового спектакля-триптиха РАМТ «Последние дни» в постановке Алексея Бородина, где сходятся не только герои, но и авторы, разминувшиеся в веках: Александр Пушкин рассказывает историю «Медного всадника» и сам попадает в поле зрения Михаила Булгакова. А из XXI столетия Борис Акунин наблюдает за юным царевичем Петром: «…И ничего не будет. Ничего, о чем мечтали… Ни флота. Ни побед. Ни окна в Европу. Ни правильной столицы на морском берегу. Ни империи. Не быть России великой…»

Борис Акунин

Драматургия / Стихи и поэзия
Синдром Петрушки
Синдром Петрушки

Дина Рубина совершила невозможное – соединила три разных жанра: увлекательный и одновременно почти готический роман о куклах и кукольниках, стягивающий воедино полюса истории и искусства; семейный детектив и психологическую драму, прослеженную от ярких детских и юношеских воспоминаний до зрелых седых волос.Страсти и здесь «рвут» героев. Человек и кукла, кукольник и взбунтовавшаяся кукла, человек как кукла – в руках судьбы, в руках Творца, в подчинении семейной наследственности, – эта глубокая и многомерная метафора повернута автором самыми разными гранями, не снисходя до прямолинейных аналогий.Мастерство же литературной «живописи» Рубиной, пейзажной и портретной, как всегда, на высоте: словно ешь ломтями душистый вкусный воздух и задыхаешься от наслаждения.

Arki , Дина Ильинична Рубина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Пьесы / Драматургия