Желтый бес (СИ)

  Возглас не остановил бы его, но произнесено было по-русски! Антон искоса взглянул. За спиной стоят люди с оружием. Судя по тряпкам на головах, местные борцы за истинную веру или просто бандиты. Мелькнуло знакомое лицо – ба! атаман той самой уличной шайки, которая пыталась сначала остановить «олдсмобиль», а потом напала на стоянке в пустыне. Атаман оказался самым прытким и успел удрать. Жаль … Бандиты бросаются к раненому, мелькает резиновый жгут, с хрустом разрывается пакет с бинтом. Повязка накладывается прямо поверх штанины, грубо, но вполне профессионально. Чуть в сторонке Антон замечает мужчину, одетого в комбинезон военного покроя. Жёлтая ткань разрисована коричневыми разводами разной насыщенности, что делает одежду малозаметной на фоне песка. Лицо наполовину скрыто полями панамы, но не узнать вывернутые губы и крупный грушевидный нос Антон не мог.

  - Фёдор … э-э … Трухин? Доктор медицинских наук и археолог-любитель! – фальшиво удивился Антон. – Вот не ожидал … Что у тебя общего с этими ублюдками, Феденька?

  Трухин неторопливо сдвигает панаму на затылок. Раздаётся смачный звук плевка, тёмный комочек летит на землю.

  - Бизнес, Антон батькович, бизнес … Я нанял этих людей, чтобы разыскать вас и решить один вопрос. Правда, в ходе переговоров неожиданно выяснилось, что кое у кого из них, - мотнул он головой в сторону бандитов, - есть и личный интерес к вам. Это несколько усложняет ваше положение, но зато облегчает мою работу.

  Бандиты продолжают суетиться вокруг раненого. Один, тот самый «беглый» атаман, стоит не шевелясь, только чёрные глаза буквально прожигают насквозь ненавидящим взглядом. Автомат висит на поясе, ствол смотрит точно в грудь Антону.

  - Ага, понятно. Ну и компашка у тебя, Федя. Ты ж вроде интеллигентный, воспитанный человек …

  - Я тебе не Федя, а Фёдор Илларионович. Понял, крысёнок? А лучше – господин Трухин. Шкурка твоя будет целее, - с угрозой произнёс Фёдор.

  - Надолго ли? – усмехнулся Антон.

  - От тебя зависит, - хмуро буркнул Фёдор. – Где Валентина?

  - С вечера была в машине.

  Трухин подходит к «Хаммеру», помогает девушке выбраться из салона. На лице Вали нет ни кровинки, руки заметно дрожат, испуганные глаза перебегают с раненого на Антона, на остальных бандитов.

  - Что тебе надо, Фёдор? Зачем ты привёл этих … - кивнула в сторону оборванцев с оружием.

  - Надо кое-что выяснить, а твой напарник слишком опасен. Увы, я всего лишь врач, а не костолом из спецназа, - пояснил Фёдор.

  У Антона невольно поползли брови на лоб – это его, ветерана стройбата и бывшего учителя средней школы, считают спецназовским костоломом? М-дя-а … Наёмники закончили перевязывать раненого. Он остаётся лежать на песке, глаза закатываются под лоб от боли, перламутровые белки неприятно сверкают на тёмном лице, выщербленные корявые зубы блестят обильной слюной. Бандиты возбуждённо галдят, поминутно хватаются за ножи, нервно щёлкают затворы автоматов.

  - Тихо, вы! Я предупреждал вас, что этот человек опасен, - произнёс на корявом арабском языке Фёдор. – Вы получите его позже.

  Наёмники угомонились, но теперь смотрели на Антона с нескрываемой опаской и злобой. « Ай да я, ай да сукин сын! – подумал он. – Жаль, недолго фраеру плясать».

  - Валюша, побудь здесь, возле машины. Тебе ничего не грозит, - обратился Фёдор к девушке. – А ты, - повернулся он к Антону, - иди со мной. Есть разговор.

  Антон пожимает плечами, отходит в сторону. В этом месте громадный камень заслоняет поднимающееся солнце, в густой тени чувствуется настоящий холод. Трухин останавливается неподалёку. Рядом, как привязанный, стоит недобитый атаман уличной шайки. Автомат снят с предохранителя, ствол смотрит в грудь пленнику.

  - Ахмед, стань туда, - показал Фёдор бандиту место правее. Теперь, если Антон сделает попытку напасть на Фёдора и закрыться им от ствола, ничего не получиться. Бандит убьёт его первым же выстрелом в упор. Антон криво усмехнулся, пожал плечами – ничё, придумаем другой фокус!

  Трухин тяжело вздохнул, вытянутое лицо налилось дурной кровью, вывернутые губы приобрели синюшный оттенок. Скрипнули крепко сжатые кулаки.