Желтый бес (СИ)

  - Теперь слушай, - произносит, стараясь оставаться спокойным. – Я давно люблю эту женщину. Ради неё оставил семью, подружился с Науменко, езжу в дурацкие экспедиции … Делаю вид, что мне интересно копаться в древних помойках и могилах. Все ради неё. Я не наивен и понимаю, что насильно мил не будешь. Она отнюдь не влюблена в меня, но относилась ко мне с симпатией. Валентина не подросток, смотрит на жизнь трезво. Она никогда не пользовалась успехом у мужчин, им подавай длинноногих, сисястых и глупых, чтоб можно было распушить хвост и чувствовать себя каждую минуту на высоте … Я, мол, такой умный! Самовлюблённые дураки очень болезненно воспринимают чужое превосходство, особенно женское. Потому и пыжатся, берут в кредит дорогие автомобили, одеваются у модных портняжек, делают омолаживающее инъекции … Ничтожества, по нелепой случайности захватившие доходное место! Я всего в этой жизни достиг сам. Детство прошло в деревне … три десятка домов, пьянь, рвань … разговорный язык – мат-перемат даже с малыми детьми! Свиньи в хлеву и то лучше … Единственный способ уйти от всего этого – уехать в город. Но кому нужен сельский подросток, внук деревенского попа? А я учиться хотел! Конечно, после сельской школы как попасть в институт? – с горечью покачал головой Фёдор. – С трудом устроился лаборантом. Пахал, как последний раб: сральники мыл, блевотину профессорскую убирал после пьянок, в магазин бегал, квартиру сторожил, когда «господин» на «юга» убывал со студенткой отличницей, а баба его в санаторий катила, «дымоход» прочищать с очередным альфонсом … Так вот и добился, что зачислили-таки на вечернее отделение. Семь лет посвятил учёбе. Пришлось жениться на дочке профессорской – провались она, слониха! – детей настрогал. Все ради того, чтобы никогда не возвращаться в деревню родную, а остаться в городе. И карьера удалась, и денег хватает. Сам знаешь, как врачам носят. А я резать умею, – усмехнулся Фёдор, - как надо! Одного только не было, самого главного, без чего не жизнь, а функционирование белковых тел – её! Увидел и остолбенел. Сразу понял, что без этой женщины мне жизни нет. Она не такая, как все, она одна! И плевать, что нет длинных ног, что глаза не голубые и одевается просто, без дешёвого выпендрёжа. Она – настоящая! Я могу с ней говорить часами о чем угодно и не надоедает нисколечко. И фальшь в людях видит сразу, и «полезных» знакомств не заводит. Не портит себя грязью разноцветной, косметикой этой … Я ж говорю, настоящая.

  Видно, что Фёдор волнуется, слова звучат обрывисто, окончания пропадают, лицо то бледнеет, то краснеет, над верхней губой блестят капли пота. Антону жалко и одновременно противно выслушивать исповедь мужчины, которого любовь довела до края.

  - Ладно, Фёдор, я все понял. Ты считаешь меня третьим лишним, - перебивает словоизлияния Трухина Антон. – Лучше скажи, как ты нас нашёл.

  - Коммуникатор. Каждый раз, когда ты включал его, «троян» сообщал о том, где вы находитесь, - угрюмо ответил Фёдор.

  - Тьфу ты! А я думал – чего он каждый раз напрягается? Ну блин … - покачал головой Антон. – Ладно … Командуй своему ублюдку, пусть стреляет.

  - Ещё рано, - покачал головой Фёдор. – К тому же у парня неплохая фантазия, вряд ли он захочет убить просто. И вообще, он подождёт, ему заплачено хорошо. Ты лучше вот что скажи – вы нашли что-нибудь интересное или нет? Валентина звонила Науменко, что-то говорила про настенные рисунки, фрески … разговор оборвался посередине. Что тебе известно?

  - Так Наум заодно с тобой?

  - Нет, мой милый «троянчик» переадресовывал сообщение мне. Итак?

  - Спроси у неё, - мотнул головой Антон в сторону девушки.

  Фёдор сожалеюще прищёлкнул языком, развёл руки.

  - Не целесообразно. Неправильно понять может. А вот ты … - усмехнулся Фёдор, - ты ведь хочешь жить? Если твой рассказ покажется мне интересным, то я … ну, наверно отпущу тебя. Мараться твоей кровью, да ещё на глазах Валюши … нет.

  Антон криво усмехнулся:

  - Как благородно! Щас прослезюсь от избытка чуйств … А эти? – кивнул он в сторону марроканцев.

  - Твои проблемы, - отмахнулся Фёдор. – Я своё слово сдержу, а что с тобой будет потом, мне плевать. Зато появится шанс. Ведь ты сумел справиться со старшим братом этого парня и его бандой, - кивнул на Ахмета.

  Марроканец ни слова не понимает по-русски. Он терпеливо ждёт, когда беложопый с толстыми губами наговорится. Ждёт, словно таксист с заранее проплаченным счётчиком. Когда деньги кончатся, он пристрелит бритоголового с обожжённым лицом, а этого, что болтает языком, возьмёт в заложники вместе с бабой. За белых хорошо платят их богатые родственники.