Желтый дом. Том 2

Мы все взглянули в открытые ворота сарая и увидели в них фантастическое существо. Лицо у него расплылось в улыбке от уха до уха. Глаза сверкали ярче, чем огоньки сигарет в темноте сарая. Из карманов его пальто торчали горлышки бутылок. Под мышкой он держал пару московских батонов белого хлеба. Подъем! — весело заорало существо. Есть выпивон и закусон! И свежие анекдоты! Мы немедленно вняли зову посланца Небес. Зажгли свечку. И в сарае наступило божественное благолепие. Посланец Бога сыпал анекдотами, каламбурами, сплетнями о высших лицах, былями о диссидентах. Мы просидели до самого рассвета, ощутив на миг сладостное братство близких существ. Казалось, будто мы — одинокие странники космоса, и наши жизненные линии пересеклись на это короткое время и вот сейчас разойдутся навеки. От этого ощущения было очень тоскливо. Странно, подумал я, мы живем все и всегда вместе, но гак редко встречаемся друг с другом на уровне наших душ.

Зову, хотя знаю —

Призывы напрасны.

Из прошлого тени

Глухи и безгласны.

Огонь тот потухнет,

И будет все то же.

И буду я снова

Один и ничтожен.

Тоже критик режима

Каких только критиков нашего строя теперь не встретишь! Здесь я познакомился с одним таким любопытным экземпляром. Он здесь бухгалтер. Немногим старше меня, хотя выглядит дряхлым стариком. Имеет приличный дом и крепкое хозяйство. Дети пристроены без особых перспектив, но тоже сытно и спокойно. В молодости подавал надежды и преуспевал, но пал жертвой сталинизма. Причем жертвой в высшей степени несправедливой. Еще в школе стал осведомителем, в институте помог разоблачить целую группу врагов народа, блестяще сыграв роль провокатора (говорил он об этом в других выражениях, но было понятно, что к чему). Но чуточку переиграл, и его заподозрили в сочувствии этим врагам. И конечно, посадили на десять лет. В лагере «честно исполнял свой долг». После освобождения поселился здесь (в Москве и крупных городах было запрещено жить), оброс семьей и хозяйством, привык. Решил почему-то, будто я диссидент, и при всякой возможности заводит со мной разговорчики «по душам». Местную жизнь знает как свои пять пальцев. Рассказывает такие вещи, что, если бы я сам на многое такое не насмотрелся, ни за что не поверил бы. По его словам, все общество здесь есть банда преступников, мафия. И никакой советской власти тут якобы не существует. Вернее, существует лишь по видимости. Я совершил непростительную глупость, сказав ему на это, что мафия и есть нормальная форма существования советской системы. После этого он как клещ впился в меня, навязывая «Разоблачительные материальчики, подкрепленные поденными документиками». Кто он, этот человек? Все еще «исполняет свой долг»? Вряд ли, теперь такие ни к чему. Добровольно помогает «товарищам Оттуда»? Возможно. Или на самом деле хочет «подложить Им (кому это — «Им»?) крупную свинью»? Тоже возможно. И возможно что он — все понемножку: и осведомитель, и провокатор, и по поручению, и по просьбе, и разоблачитель, и защитник. Короче говоря, наш русский человек. Между прочим он предупредил меня, чтобы я был осторожен с Матренадурой: она якобы стучит на всех и может «продать за головку лука».

Матренадура, мы и гомосек