Желтый мокасин для любовника. Веселые рассказы

Сидим с мужем, ужинаем. Вспоминаем советские времена. Потом наших любимых собак. И тут два этих воспоминания соединяются.

– А помнишь, как мы с Марком тайно в санаторий ездили? – спросил муж. И мы оба заржали. Хотя было тогда не до смеха.

Марк был если что – огромный черный дог. Огромный – не фигура речи. Он вполне бы мог сыграть без грима собаку Баскервилей. И характер подходящий. Мы подобрали его c улицы худующим избитым подростком. И пес решил, что мы и он – вполне достаточное население Земли. Все остальные – досадная помеха. Когда он смеривал гостей недобрым желтым глазом, который при виде нас превращался в растопленное сливочное масло – народ холодел.

Я надеялась, что азы дрессировки, на которые пса повел муж, собачку немного смягчат.

– Смотри, что мы умеем! – гордо заявил муж после очередного занятия. – Марк теперь прямо в горло противнику вцепляется, если кто к нам в дом залезет!

Я похолодела, и поняла, что эта парочка спелась.

А тут родная «Комсомолка» подбросила путевки в санаторий для всей семьи. Я, муж и ребенок. Собака в списках не значилась. Отдохнуть вместе хотелось. Сами мы по тем бедным временам сроду бы в тот элитный – кажется, МИДовский – санаторий не попали. Оставить на кого-то огромного дога нечего и надеяться.

Мы решили провезти Марка тайно. Оцените масштаб операции. Все же не болонка!

Марк вальяжно разлегся на заднем сиденье машины, я примостилась с самого краю. У ворот КПП панически накинула на Марка свою кофточку.

– Мы из «Комсомолки», у нас заезд! – поясняет муж охраннику, тот лезет в список проверять номера машины. Я зажимаю под кофтой Маркову морду. Тут с другой стороны из цветастой тряпочки предательски поднимается длинный черный хвост. И начинает колотить по стеклу. Тук-тук. Охранник оглядывается. Хвост сам похож на диковинное животное. Я делаю вид, что это у меня такая – ну, не знаю, меховая пуховка, хватаю хвост и игриво постукиваю его кончиком по окну. С другой стороны сиденья появляется страшная черная морда… Но шлагбаум поднят, муж ударяет по газам! Уф. Подгоняем машину к самому корпусу. Двухэтажные домики на четверых постояльцев разбросаны по сосновому лесу. На входе сидит дежурная.

Я иду на разведку. И на свое счастье вижу: за теткой находится небольшая кладовка, в которой выставлены товары: вода, печенье, конфеты.

– Не могли бы вы показать мне вон те пряники? – умильно спрашиваю. Тетка кряхтя встает, идет в кладовку. Я отчаянно машу мужу: вперед! Они с догом заскакивают и пулей взлетают на второй этаж. Мы с сыном-первоклашкой берем ключ. Поднимаемся. Пес тут же счастливо падает на роскошный красный ковер. Любит, собака, роскошь.

Уходим на ужин. Вся наша компания веселится. А у меня перед глазами – страшная картина. Вот сейчас какая-нибудь горничная захочет положить нам новые полотенца. Или занести, например, мыло. Открывает дверь номера своим ключом. Заходит… И на нее бросается собака Баскервилей. Которая после курса дрессировки впивается прямо в горло…

Я пулей лечу в корпус.

– К нам в номер никто не заходил? – спрашиваю, а у самой кровавые горничные в глазах.

– Нет, – удивилась дежурная. – А надо зайти? Что-то не в порядке?

– Ни в коем случае! Пусть никто к нашему номеру даже не приближается! И не убирает! И ничего не приносит! У меня там… Секретные материалы. Для «Комсомолки». Если кто из вашего персонала их увидит… Всех вызовут! – и я показываю пальцем куда-то наверх.

Тетка из санатория МИДа понимающе кивает. Вечером я снова покупаю у нее печенье: пса надо вывести на прогулку. И через полчаса опять – какую-то воду. Чтобы вернуть собаку на ковер.

Еду Марку я взяла с собой. На один день. К кормам он был не приучен.

Поэтому на второй день я уже вела себя, как друзья Деточкина из фильма «Посторонним вход воспрещен». Приходила в столовку с пакетом. И уговаривала сотрудников КП не доедать еду. А жертвовать ее в Марков фонд. Немножко побиралась на кухне.

– Вы знаете, – говорила я. – Что-то муж не наедается. Привык, знаете, перекусывать между едой. Да вы сыпьте, сыпьте гречку в пакет, не стесняйтесь! И котлеток! Вон там недоеденные? А ничего. Мы доедим!

Иногда я просто еще пробегалась вдоль столов, ухватывая оставленные кусочки.

Официанты смотрели на меня с подозрением, а на моего мужа – с жалостью. Какие больные на всю голову бывают жены!

Но огромный дог тайно отдыхал в элитном санатории.

Страшное случилось на пятый день. Кто-то из наших, увидев мои столовские мучения, посоветовал:

– Тут вот за воротами магазин, там есть консервы для собак. Купи своему и не парься!

И я купила. Обычного корма и в баночках. Набаламурила целую миску. Пес радостно на ночь миску умял. И мы пошли в соседний корпус на заключительную вечеринку. А через час слышу – несется над санаторием загробный вой. Так воет собака Баскервилей на болотах. Несусь в номер. Пес просится на улицу. На ночь дежурная, слава Богу, уходила в другой корпус, так что мы беспрепятственно выскочили.

Не готов оказался у Марка желудок у новой пище. Вернулись, только я присоединилась к компании – опять слышу:

– У-У-У – утробно разносится над лесом.