Желтый мокасин для любовника. Веселые рассказы

Получается: эта хитрая собака ночью легонько перебежала по тонкой, невидимой тропке из мужнина сна в мой. Побегала там, высунув язык, на свободе. Порезвилась вволю. И послушно вернулась к мужу. У которого не забалуешь. Собаки в мире снов такие же, как здесь…

Про Сану

Сидели семьей и вспоминали наших собак. С каждой связана своя смешная история.

Первой моей серьезной собакой была овчарка Сана. И никогда больше я не видела таких стерв – ни среди собак, ни среди людей. Чтобы получить это чудо в клубе собаководства, я полгода ходила на курсы, сдавала экзамен, потом честно водила ее на занятия по дрессировке.

Бесполезно. Она гадила исключительно дома – из принципа, высокомерно плевала на все попытки ее чему-то обучить. Ела только из ложки. Вела себя со мной, как вздорная аристократка со служанкой. И была единственной за долгие годы, укусившей дрессировщика, при виде которого матерые кобели прижимались к земле и писались от страха.

Гуляли мы с ней так: впереди неслась во весь опор Санка, сзади на поводке бултыхалась несчастная я – долговязая десятиклассница.

– Наташа, привет! Ты не хотела бы… – останавливали меня во дворе симпатичные молодые люди. Но я только кометой проносилась мимо…

Из квартиры на прогулку она вылетала, как черт из табакерки, и катилась вниз по лестнице так, что я еле успевала повернуть на втором этаже, а она уже выскакивала в дверь на первом.

И вот как-то выносится она так на улицу, я привычно болтаюсь сзади, только чувствую: как-то слишком резко поводок закручивается. Тянет с нездешной силой. А остановиться не могу. И уже вылетая из подъезда, вижу страшную картину. На крыльце стоит, остолбенев с выпученными глазами, очень толстый мужик. В руках у него – огромный, похожий на его живот, арбуз. А моя Санка в ажиотации накручивает вокруг мужика круги, намертво спеленывая его ноги кожаным поводком.

Мужик от ужаса не может вымолвить ни слова. Все-таки быть прикрученным к чужой явно чокнутой овчарке – перспектива не самая веселая. Может, он надеялся, что из подъезда вынесет какого-нибудь вменяемого хозяина. Но все его надежды рухнули, когда он увидел тощую девчонку, которую овчарка уверенно наматывала на поводок, создавая из нас троих единую композицию.

Я попыталась снять с руки поводок – не тут-то было. Перед выходом я специально наматывала его так, чтобы Санка могла вырвать его только вместе с рукой. А псина продолжала носиться вокруг мужиковых ног сужающимися кругами. Пока сама не застыла, примотанная к нему с высунутым языком. И тут я совершила роковую ошибку. От полного уже отчаянья я зачем-то крикнула:

– Сана! Ко мне!

И вот ведь подлость!

Никогда – никогда эта стерва не выполняла никакие команды. А тут она радостно вместе с припеленатым к ней мужиком рванулась. Мужик упал на арбуз, я – на мужика, присобаченная к нам овчарка коварно дернула мордой – и выскочила из ошейника. Так что валяться связанными в сладкой жиже остались мы вдвоем…

Я не помню, как высвободилась. Помню только, что мужик даже не выругался. Он был счастлив, что от него отмотали, наконец, страшную собаку.

А собака смотрела на нас с газона с нескрываемой брезгливостью: это же надо так не уметь себя вести…

И хотя я понимаю, что дело не в породе, а в природной индивидуальной стервозности и моей молодой неопытности, овчарок у меня больше не было никогда…

В Россию с любовью

Про мини-юбки и когнитивный диссонанс

Возвращаемся мы с подружкой домой с девочкиных посиделок часов так в 11 вечера. И тут я вспоминаю, что дома нет чая. А в торце нашего дома – круглосуточный магазинчик. Заходим. На крыльце два худеньких таджикских парня ступеньку чинят. Стоим у кассы. Как вдруг в дверь влетает девица – лет так 28 с криком:

– Они просто звери! Звери!!!

– Кто звери? – спрашивает продавщица.

– Эти ваши рабочие! Совсем охамели! Проходу не дают!

Я смотрю на несчастную. На ней темная юбка-солнце по самые трусы, открывающая мощные колонны ног. На ногах – белые лаковые туфли на высоченном каблуке, придающие ногам и вовсе уже какой-то парфенонный вид.

Маечка с разрезом до пупка не может сдержать энергии рвущихся на людей посмотреть и себя показать грудей. Черная копна перекрашенных волос подхвачена заколкой с красным маком.

Если бы я была иностранка, в профессии девицы не возникло бы никакого сомнения.

Но у нас не все так просто. У нас девушки часто выходят на улицу, как на тропу войны. Войны за мужские сердца и кошельки. А на войне все средства хороши! Никогда не забуду, как несколько лет назад утром во Владивостоке из окна гостиницы увидела поток спешащих одинаково одетых девушек: кожаные миниюбки или кожаные шорты. Сапоги-ботфорты с отворотами выше колен на шпильке. Кофточки с декольте. Яркий боевой макияж. Откуда же эти ночные бабачки все вместе возвращаются? – подумала. А потом поняла: не возвращаются! Идут на занятия! Студентки!

Нет, у нас по одежке судить нельзя!

…И вот эта девица швыряет на прилавок пакет сока. И продолжает возмущаться:

– Вы бы их на цепи держали! Этих своих рабочих!

– Да что они вам сделали?