Жемчуг королевской судьбы. Кубок скифской царицы

– Ватсон, кажется, мы в тупике, – пробормотал Андрей, когда они уселись в салон и выехали из деревни.

– Да уж, вы правы, Холмс, – грустно хмыкнула Соня.

Кристина по-прежнему неизвестно где, все, что у них есть от драгоценного кубка, – единственный камень. И что самое ужасное, похититель сестры не спешит связаться с Соней. Ждет, что она отыщет кубок? Или сам уже отыскал, и теперь… все бессмысленно?

Соня мотнула головой, отгоняя упаднические мысли. И поинтересовалась:

– Слушай, а этот кубок может же быть и в склепе?

– Может, – пожал плечами Агапов. – Только склепов полным-полно. Многие из них закрыты на тяжеленные навесные замки. У тебя с навыками взломщика как?

– Никак, – отмахнулась Соня. – И что теперь делать? Мне одного хочется – найти Кристинку…

– Полагаю, для начала мы поговорим с мамой Женьки и выясним, как найти сиделку. Если вдруг Женю убила действительно она, значит, и Кристина у нее…

– А ты гений частного сыска, – невесело подытожила Соня, соглашаясь с планом.

Глава 8

Лето 336 г. до н. э.

Выслушав ответ второго своего посольства, Александр не слишком удивился. Он все более утверждался в принятом уже решении: эта женщина должна быть с ним! Она под стать ему, великому царю, повелителю мира. Дело за малым: завоевать эту неприступную твердыню.

– Гефестион! – позвал он соратника.

– Да, мой царь? – чуть заметно склонился друг в ожидании приказа.

– Гефестион, прикажи отпустить князя Печегда на свободу. Пусть возвращается к матери. Да прежде приведите его ко мне, желаю с ним поговорить.

– Но мой царь, как так?.. А как же… воздействовать на Артаксию?

– Вот так, – жестко заключил Александр. – Я не играю в такие игры с женщинами. Я воин, а не коварный мелкий царек и не буду действовать через юнца. Пусть скажут царице Артаксии, что мы желаем заключить с ней мир.

Ошеломленный Гефестион вышел. Не исполнить приказа он не мог – на четком следовании воле царя держалась власть Македонии. И вскоре к Александру привели Печегда.

Юноша выглядел достойно. Спокойный, сдержанный, он сверкал ярко-карими, материными, глазами на своего пленителя. Склонил голову, но не подобострастно, а с уважением – не уважать великого завоевателя он не мог.

– Печегд, отныне ты свободен, – произнес Александр. – Возвращайся к матери. Коня тебе вернут. Стань миротворцем между мною и твоей матерью, спаси свое будущее царство от разорения. Скажи царице, что я не желаю воевать с нею, желаю лишь мира и покорности.

Печегд вскинул голову, бесстрашно глядя на непобедимого царя.