Жемчуг (СИ)

— Вы никогда не задумывались, господа, как много нитей сплетаются в самые простые события? — поинтересовался Синг, поднимая взгляд на свинцовое, дождливое небо, виднеющееся над переулком.

— Чего? — недовольно переспросил Доска, хмурясь ещё сильнее. — Что ты несёшь? Почему ты не можешь отдать нам вещи и просто тихо свалить?

— Почему? — спокойно осведомился Синг, и тут же принялся загибать пальцы. — Вчера ночью мне пришлось бросить двух лучших друзей. Это раз. Потом, мне пришлось сбежать с корабля, который уже шёл домой, при этом украв лодку. Это два.

— Парень, он спрашивал невсерьёз. Нам плевать. Либо отдавай вещи, либо…

— А! — Синг раздражённо взмахнул рукой, затыкая грабителя. Слишком долго он терпел, прятал глаза и молчал! — Три — мне пришлось ночью, в грёбаный шторм, проскальзывать мимо блокадных кораблей. Четыре — рано утром я добрался до вашего порта, но выпал из лодки, чуть не утонул и промок до последней нитки! Меня выловили сетью люди. Я не успел их отблагодарить, как они попытались меня ограбить. Это пять!

— Он ненормальный, Девлин, — украдкой бросил Нож, опасливо отступая от Синга. — Давай его просто прикончим.

— Потом я вошёл в город. И стоило мне заглянуть в первый пустой дом, как меня… Снова попытались ограбить! Это — шесть! — Синг показал им загнутые пальцы и приподнял бровь. — Как вам шесть охрененно больших причин отстать от меня и валить по своим делам?

Грабители ошеломлённо смотрели на него пару мгновений. А потом, переглянувшись, сделали слитный шаг к нему.

Синг сощурил глаза и раздражённо скривил губы. Идиоты. Всюду одна и та же история. Он пытается предупредить их, пытается намекнуть. Но нет!

— Так, сопляк, мне это поря… — протянутая рука Ножа вспыхнула ярко-красным огнём. Он пару мгновений смотрел на неё, нелепо открыв рот. А затем с ужасом завопил.

— Убери, убери! — здоровяк выронил нож, пытаясь сбить огонь. Который лишь перекинулся на другую руку, выкрашивая переулок в красный.

— Ах ты… — Доска замахнулся на Синга.

Коллегист выбросил в его сторону руку с щелчком пальцев — и всего Доску охватило пламя.

Боевая алхимия всегда легко удавалась Сингу.

— А! А-а! А! — здоровяк упал на колени, хватаясь за лицо. — А-а! Помоги! А! Горю!

— Потише, — попросил Синг, мрачно отряхивая руки от остатков порошка.

— А-а! Убери это! Убери!

Синг тяжело вздохнул. Ему не нужно было, чтобы на этот крик сбежались остальные городские падальщики.

Потому он выбросил руку ещё раз — и крик тут же оборвался, превратившись в страшный хрип задыхающегося. Оба грабителя корчились в огне, катаясь среди луж и мусора — но лишь хрипели и сипели.

— Полагаю, я могу идти, — безразлично бросил он, разворачиваясь и выходя на улицу.

Он не был убийцей, о нет. Он — лекарь, он спасает, а не убивает.

Но если кто-то мешает лекарю, значит, он мешает процессу выздоровления всех пациентов лекаря сразу. Значит, этот мешающий — самая опасная болезнь.

А болезни нужно лечить. И ничто не лечит так хорошо, как пламя.

Даже если считать это убийством — а Синг не считал —, он был не виноват. Его вынуждали. Он предлагал им разойтись, предлагал помощь и часть лекарств, если отведут его вглубь города. Но они считали его слабым и беспомощным сопляком.

А у него не было больше сил казаться сильным.

У Варга вот как-то выходило. Выглядеть сильным и опасным даже тогда, когда он смеялся и был идиотом. Но…

Но Синг постоянно держал в голове одну вещь.

Он не Варг. Тот бы пытался быть героем и поступать правильно — и наверняка бы погиб, потому что эпидемии и ограбления героев не терпят.

А Синг, если он хочет добиться чего-то, должен поступать эффективно.

Улица представляла такое же убогое зрелище, как и те, по которым он прошёл до этого. Синг читал описания эпидемии с медицинской точки зрения, видел одну работу, написанную с точки зрения организационной.

Но никогда он не думал смотреть на эпидемии с точки зрения человеческой.

Он видел запустение в разных видах. Видел убогие трущобы родного Мёнхена. Он видел тронутые войной деревни Келмора, видел бедные карнийские деревни.

Но такое он видел впервые. И был уверен, что больше нигде не увидит.

Улица была мертва. Ветер игрался ставнями окон и вывесками. Иногда в воздухе проносились листовки и мелкий мусор. Пара ворон дралась за осколки стекла прямо посреди улицы. Когда Синг осторожно приблизился к ним, они взмыли в воздух, громко каркая.

Осколки стекла хрустели под сапогами, когда Синг осторожно приблизился к телу.

Мужчина. Как Синг определил, примерно лет сорока. Рабочий порта, скорее всего — грузчик. Характерно развитые мышцы.

Выглядит таким спокойным и умиротворённым. Безмятежно спящим.

Если бы не резкий запах мочи, обглоданная лодыжка и чёрные пятна гнили по всему телу.

Смерть никогда не бывает красивой и спокойной. Только в наивных книжках.

Синг обошёл его подальше. Он принял все возможные лекарства на всякий случай — но он не хотел рисковать.

Точнее, не хотел рисковать более, чем рискует только находясь с эпицентре эпидемии.

Ветер швырнул Сингу в лицо обрывок бумаги, и он с ворчанием оторвал его от лица.